Воля владыки. В твоих руках - Рия Радовская
В дверь постучали. Сардар медленно повернул голову, холодея от дурного предчувствия. «Спокойно, идиот.» Если бы что-то случилось с Асиром, уже вломился бы Ваган, лично оставшийся дежурить у покоев владыки, или его двуногие зверогрызы. Но тогда кого принесло среди ночи?
— Не спишь, — сказала Лалия, просачиваясь мимо застывшего Сардара в комнату. — И почему я не удивлена?
— Какого хрена ты здесь делаешь? — Только этой заразы сейчас и не хватало. Не с такой дурной и тяжелой башкой с ней общаться. Да и о чем?
Лалия обернулась, и до Сардара вдруг дошло, что выглядит она более чем странно. Ни тебе прически, ни драгоценностей, ни обертки, от которой слепит глаза. Какая-то рубашка, явно натянутая второпях, простые шаровары. И все.
— Хесса в карцере. Утром отправится в казармы.
— Что?
Лалия скрестила руки на груди, вскинула длинные ресницы, взглянула с насмешкой.
— Мне повторить?
— Что за бред?
— Если ты не заметил, она оскорбила тебя перед всем сералем. А потом еще и подралась со мной. Это немного осложнило ситуацию.
— Подралась… с тобой? — С башкой точно творилось что-то не то — Сардар никак не мог переварить новости. Слишком бредово, чтобы быть правдой, хотя…
— Странно, да? Кто же в здравом уме будет со мной связываться?
— Ее не могут отправить в казармы, у нее моя метка, — он застегнул рубашку, нашел валявшийся у кровати пояс, еще не хватало по пути потерять штаны.
— Разумеется. Но ты ведь не ставишь метки направо и налево, вот я и решила предупредить заранее.
— С чего это ты такая добрая? — пробормотал, натягивая сапог. — Какого хрена тебе не все равно?
— Может, потому что чувствую себя причастной? Драку спровоцировала я.
Сардар выпрямился. Лалия улыбалась, явно довольная собой.
— Зачем?
— А ты не понимаешь? Мне было скучно, разумеется. Никаких острых ощущений в последнее время, не то что у некоторых.
— Да иди ты в бездну.
Лалия рассмеялась. Сардар давно уже не старался ее понять. Свихнешься, пока разберешься, что творится в этой башке. Лалия была предана владыке, этого хватало.
— Кто ее туда отправил?
— Владыка. Ты удивлен?
— После воплей на меня и драки с тобой? Нет. Не сегодня.
К утру Асир бы успокоился. Если и не простил зарвавшуюся трущобную, то постарался разобраться и, само собой, не стал бы сгоряча решать участь чужой анхи. Потому и не отправил в казармы сразу, оставил ночевать в карцере. Только вот Хесса ни о чем таком, конечно, не знала.
— Я смотрю, ты решил не тянуть до утра?
— Не зря же ты подняла свою изнеженную задницу и вместо того, чтобы спать, приперлась ко мне. Я не могу не оценить такой заботы, — Сардар оскалился, но Лалия на удивление не повелась на подначку.
— Еще одна такая выходка, и даже твоя метка ее не спасет. Ты же это понимаешь.
— А тебе не плевать? С каких пор тебя заботит что-то, кроме собственных интересов?
— Скажем так. Видеть в серале твою Хессу мне немного приятнее, чем ту же Нариму. Или… кого-нибудь еще в том же роде. Так что это и есть мои интересы, первый советник.
Сардар только качнул головой. Верить этой заразе можно, и ладно, а доверять или нет — дело владыки, не его.
— Сочтемся, — бросил, выскакивая в коридор.
— Вот и вся благодарность, — донеслось из комнаты, но он уже не слушал. Было не до того.
Пока добрался до камеры Хессы, успел накрутить себя до белых звезд перед глазами. Этой идиотке-из-трущоб нужно было надрать уши и вправить мозги, потому что Лалия верно сказала — владыка умел прощать, но на дух не выносил тех, кто не учится на собственных ошибках. Что будет говорить и что делать, Сардар не представлял. Он вообще до сих пор не понял, нахрена во все это ввязался и продолжает ввязываться. Он не был Хессе ни нянькой, ни опекуном, ни наставником, и уж тем более не был ее кродахом, чтобы трястись за ее шкуру. Особенно если самой Хессе на это положить.
Пока стражник гремел ключами, Сардар с трудом стоял на месте, сунув руки в карманы, потому что ладони чесались отшвырнуть нерасторопного придурка и сделать все самому. А когда дверь наконец открылась, из камеры в него шибануло такой глухой, звериной тоской, что чуть не попятился. Ненавидел он эту херню до усрачки. Почему-то сразу вспомнилась Элья, полубезумная от голода и боли, и их встреча посреди чащи, когда больше всего на свете хотелось разрубить облезлую клыкастую тварь на части, а потом бежать куда глаза глядят, не останавливаясь и не думая ни о чем. Потому что сразу понял — никуда они друг от друга уже не денутся. Пиздец. Просто пиздец. Сардар стиснул зубы и шагнул в камеру. Темно было как в жопе, он даже не сразу разглядел скорчившуюся в самом дальнем углу Хессу. А вот та его, кажется, увидела сразу, хотя, может, и не увидела, а почуяла.
— Поднимайся и пошли, — велел Сардар. Он не собирался задерживаться здесь ни на секунду.
Чего он ждал? Криков? Грубости? Ругани? Чего-то привычного, да. И хрен его знает, когда оно стало привычным. Но так и не дождался. Пока несся по коридору, Хесса просто шла следом, ни о чем не спрашивала, только смотрела. Сардар чувствовал ее взгляд затылком, позвоночником, всем собой. Это нервировало. Дыру собралась просмотреть в нем, или что? Прощалась? Он не выдержал на лестнице, обернулся. Хесса смотрела из-под отросшей челки не моргая. Потом спросила: «Здесь?» — и шагнула к нему, поднимая волосы и удерживая их на макушке обеими руками.
— Что? — спросил он, окончательно перестав понимать, что происходит.
— Метку. Здесь снимать будешь? Давай, я готова.
— Нахуй? — удивился Сардар.
Хесса моргнула. Стиснула волосы так, будто собиралась содрать с себя скальп.
— Как я в казармы пойду с твоей меткой? Там же…
Сардар выругался, схватил ее за плечо и поволок за собой. Развлекать дворцовую стражу скандалами посреди коридора он не нанимался.
В комнате Хесса допятилась до кресла, рухнула в него, вцепилась в подлокотники и вскинула голову. Вечером в серале она выглядела лучше. Живой, яркой, не то что эта бледная потерянная копия.
Сардар встал над
