Венец безбрачия - Полина Ром
Я понимала, что облив баронессу – несколько погорячилась. Возможно, мне не стоило устраивать такой серьёзный конфликт. Сейчас, пока Альда сидит здесь и готова меня выслушать, я смогу сделать из сестрицы парламентёра, который утрясёт этот вопрос. Вернулась Матильда, и торопливо начала разливать горячий взвар по кружкам. Я выпила примерно половину, и дождалась, пока Альда, окончательно потерявшая терпение, начала беседу:
- Ну, так что ты скажешь?
- Муттер ударила меня, а я выплеснула ей в лицо взвар.
- Ты с ума сошла! – сестра явно была потрясена моими словами и даже слегка приоткрыла рот, недоверчиво мотая головой из стороны в сторону, как бы не в силах осознать услышанное.
Через несколько мгновений она спросила:
- Ты действительно сделала это?
- Да.
- Ты… Мать посадит тебя на хлеб и воду!
- А я перестану оплачивать все счета, и заодно не буду платить горничным, лакеям и солдатам. Как думаешь, долго простоит охрана у ворот замка?
Альда машинально хлебнула взвара и сильно закашлялась, оттолкнув кружку так, что она упала. По старенькой штопанной скатерти расплылось тёмное пятно, и мы обе вскочили, чтобы взвар не начал капать нам на колени. Охающая Матильда собрала скатерть со стола, свернула и куда-то понесла. Мы снова уселись и Альда, очевидно понявшая что я настроена достаточно серьёзно, осторожно уточнила:
- А мое платье… Ты оплатишь его?
- Нет. Ты живёшь в моих покоях, пользуешься моей мебелью, скатертями и шторами. Мне кажется, что я не должна оплачивать твои туалеты.
- Сестрёнка! Ты же знаешь, что я всегда была на твоей стороне! Как ты можешь… - в её глазах блеснули слезы.
- Не стоит, Альда. Пока я болела, у меня было время подумать и многое понять. Перебирайся в мою комнату и докажи, то ты меня так нежно любишь. – предложила я.
- Ты точно сошла с ума! Я пожалуюсь матушке и …
- Жалуйся. Но ты не только поедешь на бал в старом платье, а ещё и останешься без прислуги и еды.
Альда вскочила, толкнула стул и он с грохотом упал. Яростно пробежавшись глазами по скромной обстановке, она схватила свою пустую кружку, которую Матильда оставила на старом обшарпанном столе и со всей дури запустила ею в стену. Брызнули осколки…
Возможно, конечно, что сестрица вовсе и не собиралась вцепляться мне в волосы, возможно…
Я перехватила протянутые ко мне скрюченные пальцы, и поднырнув под руку, встала у неё за спиной, крепко держа за запястье и не давая устроить драку. Молча довела до дверей и, не удержавшись, ощутимо пнула под зад. Пожалуй, во мне скопилось слишком много злости на местную родню.
Я вспоминала, как гнобила меня свекровь с молчаливого согласия мужа, как сам он устраивал скандалы на пустом месте, просто желая самоутвердится за мой счёт, заставляя униженно выпрашивать деньги на пачку памперсов...
В новой жизни я не повторю старых ошибок!
***
К ужину не вышли ни муттер, ни сестра и я ела в гордом одиночестве. А со следующего дня все пошло так же как обычно. Не думаю, что мамаша простила мне эту выходку, но похоже сестрица донесла до неё основную мысль: все деньги находятся у меня, а я – сошла с ума.
Прошло почтит две недели напряжённого молчания за столом, когда сестра и баронесса разговаривали только между собой, начисто игнорируя моё присутствие. Пожалуй, для меня это было даже лучше. Все же я по-прежнему знала слишком мало об этом мире и боялась попасть в ситуацию, когда не смогу правильно ответить. К сожалению, всему хорошему однажды приходит конец. Вот и моя мирная жизнь закончилась однажды утром.
- Завтра вечером прибудет твой жених, баронет Эттинген. Он будет сопровождать нас на бал. Я надеюсь, ты не станешь устраивать неприличные сцены в гостях, тон баронессы-матери был сух и холоден и я только кивнула в ответ, давая знать, что услышала её.
Вопросов у меня было множество, но задавать их баронессе я не стала. Слава всем святым, что у меня в этом мире была Матильда. Именно к ней я и отправилась со своими вопросами:
- …прошлый раз коричневое надевали, значицца, в энтот раз парчовое нужно, – уверенно ответила служанка, добавив: - Не гоже одно и то же платье по гостям таскать.
В кладовке, куда она меня отвела, на вбитых в стену гвоздях висели мои одёжки, сшитые ещё при жизни отца, как я поняла. Надо сказать, что запах в кладовой стоял не слишком приятный – пахло застарелым потом и чем-то ещё прогорклым и кислым.
- А вы не морщите нос, госпожа Софи. Я сейчас на улицу одёжку вывешу на всю ночь, вот и не станет запаха.
Матильда шустро сняла с гвоздя одну из тряпок, кинула её к себе на плечо и закрыла дверь в кладовку, снова прицепив ключ к поясу. А я отправилась в комнату, собираясь принять ванную – обтирания влажным полотенцем по утрам меня мало удовлетворяли, но требовать чего-то большего я пока не рисковала.
Матильда вернулась и помогла мне промыть волосы, и большая часть для ушла на то, чтобы просушить их как следует. Из-за этого я даже пропустила обед. А после обеда, уже ближе к вечеру, Матильда вернулась с улицы вся в слезах, горько причитая:
- От же ж ироды! Да разве ж так можно?! – на плече у неё висело бальное платье и кто-то, совершенно не жалея времени, изрядно потрудился над нам с помощью ножниц. Из тяжёлого парчового платья были вырезаны огромное куски цельной ткани, и теперь оно больше всего напоминало сетку-авоську.
Глава 9
Не знаю, кто из них постарался, мне было все равно. Скорее всего, и муттер, и сестрица «слились» в общем гневном порыве и, в целом, было совсем не важно, кто
