Госпожа Ищейка. Битва за семью - Алла Эрра

Перебьёшь судью или обвинителя - посчитают за неприкрытое оскорбление. Все свои просьбы… именно просьбы, а не требования к суду, излагай письменно и подавай через обвинителя.

- И он их спокойно отправит на растопку печи, - саркастически произнесла я.

- Скорее всего, так и будет.

- И как же нам защищаться?

- Вот тут, Анна, есть один интересный нюанс. Сегодня зал был пуст, но на разбирательства такого уровня приходит много знатных особ. Нужно показать себя перед ними с лучшей стороны. Заставить поверить в свою невиновность. Тогда есть большая вероятность, что даже при неблагоприятном приговоре часть зрителей с высоким положением может оспорить приговор и назначить нового судью. Как правило, ставят своего. Тут на самом деле уже интриги определённого уровня. И если тебя сочтут достойной участвовать даже в качестве слабой фигурки в них, то… Ну, ты сама понимаешь.

- То есть намечается не суд, а балаганное представление?

- Нет, дорогая. Суд будет настоящим и не на нашей стороне. Но самое интересное может начаться после него. Для этого и нужны были все эти слухи о бастардке Анне и ярко выраженное общественное мнение жителей Борено. Или думаешь, просто так собрал бургомистр де Мастрочи толпу около нашего дома? Умный человек Джузеппе! Аристократы, желающие поставить на нашу семью, обязательно проведут своё расследование. Главное, во время суда их незаметно подтолкнуть, в каком направлении нужно копать. Поняла?

- Да, мой опытный господин, - грустно улыбнулась я. - Ну, подталкивать - это мы умеем. Жаль, что в данном случае не со скалы…

47.

Через небольшое решётчатое окно я грустно смотрела на город, раскинувшийся на семи холмах. Рем - столица Империи. Честно говоря, ещё год назад не задумывалась, что однажды попаду в него. Тем более так…

Уже вторую неделю мы всей семьёй сидим в этой комфортабельной, но осточертевшей до изжоги тюрьме. Из развлечений можно с натяжкой назвать лишь судебные разбирательства, хотя такой развлекухи и врагам не пожелаешь. Два раза нас возили в дом Правосудия, где мы исполняли для судей и собравшейся публики роль безмолвных обезьянок, запертых в клетке.

Для начала меня подвергли процедуре осмотра на наличие Дара. Истинный аристократ-лекарь брезгливо прикоснулся ко мне и через минуту заявил:

- Ни по внешним признакам, ни по внутреннему состоянию Анна Ищейка не может считаться одарённой. Обыкновенная простолюдинка, не имеющая возможности выносить ребёнка с Даром!

В зале послышался возмущённый шум. Судья быстро призвал к тишине и стал вызывать свидетелей. О! Эти личности мне знакомы! Жаль, что среди них нет ни одного человека, могущего сказать про меня или Марко хоть что-то хорошее.

Первым, так сказать, “свидетелем” оказался бывший капитан городской стражи Борено Эдмонд де Гуно. Хотя, судя по обтрёпанному мундиру без знаков различия и пропущенной судейским секретарём приставки “де”, дела у этого пропойцы идут неважно. Видимо, как и ожидалось, его попёрли из столичной стражи поганой метлой. Причём за такой проступок, который срывает не только погоны, но и лишает титульного звания аристократа.

Но это не помешало Эдмонду заливаться соловьём почти час, сваливая все неудачи своей службы в Борено на семью Ищеек. Мол, исключительно из-за наших преступных козней славный капитан де Гуно… вернее теперь просто Гуно, допустил побег из тюрьмы опасных злодеев, покушавшихся на городскую казну. И поимка известного душегуба Зверя могла бы случиться намного раньше, если бы не попустительство Ищеек. Ещё очень много грязи было вылито и по мелочам.

Не понимаю! Либо Эдмонд почувствовал себя бессмертным, если так легко нарушил наши прежние договорённости с ним. Либо у него появились настолько высокие покровители, с которыми собранный нами на бывшего капитана компромат, тянувший на тюремный срок, окажется туалетной бумагой. Скорее всего, последнее, так как этот трус сам бы не решился на такое.

После капитана неожиданно вышла к судье мать прошлой Анны. Тут начался настоящий цирк с полным отсутствием логики. Мол, я хоть и её приёмная дочь, но это неточно. И что я больная на всю голову, с детства считала себя чуть ли не истинной аристократкой. Хотя подобного быть не может, так как она, Гемма Боско, сама меня родила. Потом поделилась своими подозрениями, что я отравила свою родную бабушку. Жаль только, что доказательств нет, поэтому бог мне судья. И вишенка на тортике! У Анны настолько скверный нрав, что даже муж Геммы Боско сбежал из семьи от такой дочери, не выдержав её пьяных загулов и позорного распутства.

Ха! Все знают, что Гемма родила вне брака, поэтому проверить это и уличить во лжи мать-обманщицу - легче лёгкого. Все эти небылицы и их опровержения я записывала на предоставленной бумаге прямо в клетке, чтобы потом передать свои замечания обвинителю. Знаю, куда он их денет, но сам факт моего несогласия должны увидеть все присутствующие.

Рассчитывала, что всё же вызовут хоть одного человека в нашу с Марко защиту, но этого не случилось. Зато после таких “авторитетных свидетелей” взял слово обвинитель.

- Ваша честь и все присутствующие, уважаемые дамы и господа! Вы выслушали людей, которые близко знакомы с семьёй Ищеек. Думаю, ни у кого не остаётся сомнений, что Анна Ищейка является особой порочной и полностью беспринципной. Даже собственная мать говорит о ней с ужасом, не скрывая своих слёз.

«Ага! - захотелось воскликнуть мне. - Слёз радости она не скрывает, получив за свой поклёп явно хорошие денежки от неизвестного толстосума с белыми волосами!». Еле сдержалась, чтобы не ляпнуть подобное вслух.

Обвинитель битый час распинался, высасывая факты из пальца под благосклонным взглядом судьи. Но цель его была понятна: запутать присутствующих, оставив в их головах главное - негативное отношение к Анне Ищейки. На этом первый день суда закончился. Нам с Марко так и не предоставили слова. Свои претензии к свидетелям я всё же смогла вручить обвинителю.

- Я рассмотрю их… Быть может, - через губу произнёс он, давая ясно понять, что надеяться на справедливость нет смысла.

Лишь в тюремной камере я дала волю своему гневу. Ругалась долго и страстно. Если бы посуда была не железной, то обязательно разбила несколько тарелок. Марко же спокойно сидел, наблюдая мои метания.

- Они совершили непростительную ошибку, - наконец бесстрастно заявил он.

- Какую? - замерла я, недоговорив очередную фразу со множеством восклицательных знаков.

-