Отель "У ведьмы", или ведьмы замуж не выходят! - Ксения Игоревна Власова

— Не думай. Наблюдай, а потом действуй.

По спине пробежали мурашки, дыхание стало прерывистым. Близость Коула всегда волновало меня, но сейчас это волнение будто вышло на новый уровень. Наверное, из-за стрессовой ситуации все чувства стали острее, я сама себе напоминала оголенный нерв.

По-прежнему не открывая глаз, я посмотрела на ведьм внутренним зрением. Сначала увидела лишь темноту и все те же огненные силуэты, а затем что-то прояснилось. Каждая из ведьм плела свою часть рисунка. Значит, и я должна была сделать то же самое!

— Глубокий вдох и выдох, — шепот Коула обжигал мочку. — Следуй за своей силой. Нет правил, нет формул. Есть только ты и твоя интуиция.

«Вдох-выдох, — повторил Антик. — Давай, Офа, давай!»

Я ненадолго замерла, будто перед прыжком в ледяную воду, а затем шагнула навстречу темноте. Она оказалась густой и липкой, как кисель. Неприятно, пугающе. Нос облепили кусочки тьмы, каждый вдох давался тяжело. В какой-то момент я испугалась, что задохнусь, но уже в следующий миг с моих пальцев сорвалось лучи света. Я с недоверием поднесла руку к лицу и несмело повела ею. Так и есть, то самое плетение!

Плохо понимая, что делаю (вообще не понимая!) я принялась плести эти лучи, как фенечки из бисера в детстве. Насаживая одну крупицу света на другую и проталкивая ее все дальше и дальше. Рядом со мной раздался вздох облегчения Равены. Я все делаю правильно!

Видимо, я обрадовалась слишком сильно, и это стало роковой ошибкой. Нельзя отвлекаться во время ритуала!

Свет, исходящий из моих пальцев, погас. Я потрясла руками, пытаясь вернуть его, но тщетно. Даже не смотря на ведьм (мои глаза по-прежнему были закрыты), я ощутила холодок ужаса, пронесшегося по ковену.

Черная воронка, уже начавшая сжиматься и исчезать в недрах земли, снова ринулась к поверхности. От нее исходили такие волны разрушения и хаоса, что я интуитивно поняла: так и выглядит один из всадников апокалипсиса — смерть.

Что-то холодное и мерзкое, как змея, проскользнуло мне в грудную клетку и направилось к центру моей силы — огню, который горел в самом сердце и расходился по венам. Я закричала и упала на колени. Уже в реальности, а не в той темноте, где была все это время.

«Офа, держись!»

— Не отпускай руки! — крикнула Равена. — Ритуал должен продолжиться!

— Но она же умрет!

Я узнала неуверенный голос Эш. Тьма внутри причиняла настоящую боль. Такую, когда даже двинуться с места не можешь. Кричать, извиваться — на все это не было сил. В голове билась лишь одна мысль «пусть это поскорее закончится!».

— Ритуал важнее всего!

«Твари! Они готовы убить тебя, но провести ритуал! Без тебя его невозможно начать, но закончить — вполне себе».

Так вот в чем был подвох! Вот о чем меня не предупредили… Что ж, я всегда попадалась на эти уловки, написанные в договоре мелким шрифтом.

Тьма, избравшая меня в качестве жертвы, принялась сворачиваться вокруг моей фигуры. Теперь тьма была не только внутри, но и всюду, куда бы я ни бросила взгляд. Я ничего не видела, кроме нее. Она заползла в легкие, лишая возможности дышать. В миг, когда тьма почти полностью поглотила меня, кто-то, яркий, как факел в ночи, ворвался в нее. Чьи-то руки схватили меня за плечи и потащили к свету.

Я услышала крик Равены:

— Коул прекрати! Ее не спасешь, а нас всех погубишь!

— Коул!

— Плетение, Коул!

Десяток женских голосов слились в моей голове в один. Он звучал приглушенно, будто сквозь толщу воды. В отступившей темноте я разглядела лицо своего спасителя — лицо Коула. Его черные волосы разметались по плечам, синие, льдистые глаза потемнели и смотрели прямо на меня. Губы сжались в одну тонкую линию, на скулах играли желваки. Оттолкнувшись от остатков тьмы, как от илистого дна, он одним движением вытянул меня наверх. Я закашляла, словно и правда наглоталась воды. Изо рта вылетели какие-то темные клочки, похожие на черную слизь.

— Коул!

— Коул!

Я растерянно посмотрела на Коула. Реальность смешалась с внутренним миром, в котором я была. Я плохо понимала, где я и что происходит. Я сейчас стою или лежу? Навис ли Коул надо мной в настоящем мире или нет?

— Вспомни о своей силе, Офа, — прошептал он. — О своей природе.

С этими словами он притянул меня к себе и накрыл мои губы своими. Его язык проник мне в рот и сплелся с моим. По телу прошла дрожь, я застонала и придвинулась к Коулу еще ближе, мечтая слиться с ним воедино.

Поцелуй был желаннее глотка воды в жаркий, изматывающий день. Лучше морского бриза, ласкающего обнаженную кожу. Прекраснее аромата цветущего весеннего сада. Внутри меня будто вспыхнул фейерверк, все предметы стали ярче, а чувства — ярче. Мир заиграл новыми красками, прежде недоступными моему восприятию.

Кончики пальцев потеплели, кожу закололо жаром. Спустя мгновение с нее сорвались лучи света.

— Плетение, Офа! — напомнила Равена. В ее голосе больше не слышалось паники. — Не забывай о плетении!

Я с трудом оторвалась от Коула и сосредоточилась на том, что от меня требовалось. Лучи складывались в причудливое плетение и сливались в общий рисунок. Воронка, почти вырвавшаяся на свободу, принялась снова опускаться в недра земли.

Краем глаза я поймала восхищенный взгляд Коула и улыбнулась. Душу затопило ощущение безграничного спокойствия и уверенности. Все происходит так, как должно.

«Офа, еще немного! Ты справишься!»

— Сестры, поторопимся! Давайте!

По ковену прошло волнение. Считав это возбуждение, я тоже заспешила. Плетение становилось все сложнее, узелки на нем — туже. По ощущениям это длилось вечность, но на деле, наверное, пару минут. Плетение, окутавшее черную воронку, как ловушка дикое животное, сжалось. Воронка схлопнулась, разлетевшись черной жижей. Она испачкала мое лицо, и я чисто рефлекторно вытерла ее со щек.

— Получилось, — прошептала Равена и добавила уже громче: — Благодарим, прародительница!

Ей принялись вторить другие женские голоса. Я же открыла глаза. Реальность обрушилась птичьем гомоном, шумом крон деревьев и слепящим солнцем. Я втянула чистый, не загрязненной липкой тьмой воздух, и улыбнулась. Я стояла в кругу ведьм, обе мои руки крепко сжимали. С одной стороны — Равена, с другой — Коул.

Наши с ним взгляды встретились. В его плескалась неприкрытая тревога.

—