Госпожа Ищейка. Битва за семью - Алла Эрра
Отец Димитриан сам пришёл к нам ранним утром.
- Сложный был выбор. Всю ночь не спал, - признался он. - Я прикипел душой к этим местам и людям. Оставлять их очень жалко. К тому же я не достоин и не имею опыта нести свет веры целому городу, так что не могу даже мысленно рассматривать свою кандидатуру на место брата Луки.
Но господь мне посылает новое, по-настоящему серьёзное испытание. Дети - это будущее. И без должного воспитания они могут не только исковеркать свою судьбу, но и сломать чужие. Я сам когда-то был беспризорником. Наверное, не случись одного важного события в моей жизни, сейчас бы либо в тюрьме сидел, либо лежал в безымянной могиле.
- И что же за случай такой? - спросила любопытная Тина, нянчившая на руках Лео.
- Не поверите, какими бывают эти самые счастливые случаи! В семилетнем возрасте попытался на улице умыкнуть кошель у священника. Да-да! Именно таким я когда-то был! Кража вышла неудачной. Но поймавший меня за руку священник не стал тащить оборванца в стражу. Просто спросил, голоден ли я. Потом накормил, обогрел и дал приют в своём доме. Впрочем, не только мне - нас, маленьких бродяжек, у него было человек десять. Отец Фома стал моим первым и главным в жизни наставником. К сожалению, несколько лет назад его душа отправилась к богу, но я всегда буду помнить этого светлого человека, давшего мне правильную дорогу в жизни и понимание себя.
Теперь же мне предоставили возможность пойти по его стопам. Передать детям частичку праведной души наставника, вложенную им в мою душу - и серьёзное испытание, и одновременно счастье. Я приму это предложение, если епископ не будет против моего перевода. Так и передайте брату Луке, имя которого известно многим служителям Господа.
Тем же днём я отправилась в обратную дорогу. Дома Марко встретил меня так, будто бы год не видел. А довольный Лео не сходил с его рук до самого вечера. Да и сама я безумно соскучилась по мужу за эти четыре дня. Как же мы, оказывается, прикипели друг к другу. Да, иногда господин Ищейка может пропасть при очередном расследовании убийства на пару суток, но я всегда знала, что он где-то неподалёку, под бочком. А вот разлука на большом расстоянии явно противопоказана нам: оба начинаем хандрить и отсчитывать минуты до встречи.
Я раньше с трудом понимала, как супруги могут десятилетиями жить бок о бок и не надоесть друг другу. Теперь верю, что подобное возможно в счастливых семьях: сложнее быть НЕ вместе.
После устранения последнего слабого звена в нашей идее создания приюта работа закипела. И в ней нам очень помог Рик Штырёк. Отлавливать беспризорников по подворотням и насильно загонять их в приют - дело неблагодарное. Половина ребят обязательно сбежит в первые же несколько дней. А держать под замком - это всё равно, что посадить детей, не доверяющих людям, в натуральную тюрьму. Нам же нужен, прежде всего, эмоциональный контакт с малышами, без которого невозможно нормальное воспитание.
Рик, хорошо знающий обитателей улиц, оббегал все трущобы и умудрился собрать в одном месте десятка три малолетних беспризорников. Мы с Глорией и Беллой, приехав на эту “сходку”, стали рассказывать о приюте. Никого не заставляли в него идти, просто в конце своего выступления объявили, что будем рады видеть каждого из присутствующих. Большая часть детей отнеслась к нам, как к сказочницам и молча, недоверчиво смотрела исподлобья.
Но тут на арену вышел сам Штырёк. Ох, не зря он потребовал от нас, чтобы мы взяли его с собой, принарядив в парадный ищейский мундир с настоящей саблей. Саблю мы ему не дали, заменив её на искусно сделанную игрушечную. Но в остальном спорить не стали, понимая, что мальчишка знает своих дружков намного лучше нас.
Как же он расхваливал свою новую жизнь, смешивая правду и откровенный вымысел! То Рик, без которого Ищейки как без рук, громит банды душегубцев, то учит Безумного Густава строить летательную машину! Правда, для этого приходится многому учиться, зато кормят от пуза и не обижают. Хотя иногда и могут уши надрать, но только за дело, а не просто так отмутузить со злобы.
Не знаю, то ли хвастливое красноречие Штырька, то ли его внешний вид “настоящего Ищейки” подействовали на публику, но детвора внимала нашему неугомонному фантазёру, открыв рот. Судя по выражению лиц, даже девочки с удовольствием примеряли на себя мнимые подвиги Штырька, сглатывая слюну, когда он начинал описывать еду и с интересом слушая подробности якобы наставлений Рика по созданию нарядов у Вероники Труччо. Хорошо, что она не слышала этого хвастовства! Её бы удар хватил от таких “нововведений” Штырька, которыми, по его словам, Вероника с восторгом воспользовалась!
Но, как бы то ни было, эпический рассказ Рика о своей новой жизни подействовал правильно. Доверяющие ему, как своему, дети приняли предложение пожить в приюте. Не все, чуть больше половины, но и этого на первых порах достаточно. Уверена, что остальные беспризорники, увидев, что с их друзьями и подругами ничего плохого не случилось, вскоре сами найдут нас и попросятся под гостеприимную крышу приюта в Русцелло.
Первые две недели его работы оказались настоящим адом. Бедная Глория только и успевала пить успокоительные зелья, тихо, по её признанию, плача по ночам. Всего лишь небольшая толпа привыкших к улице детей поставила весь её дом с ног на голову. Неопытный персонал не знал, как обуздать это стихийное бедствие. Семеро из двадцати воспитательниц, извинившись, покинули приют, честно признавшись, что такая ноша им не по силам.
Но постепенно жизнь детского дома начала переходить в спокойный режим. Даже вернулась парочка сбежавших из него беспризорников. Причём пришли не одни, а с несколькими малолетними “рекрутами”. Глория с воспитателями тоже поднабрались опыта и стали направлять энергию детишек в нужное русло. Так что самое сложное испытание первых дней
