Жена неверного инквизитора, или Фастфуд от попаданки - Юлия Удалова
Я сказала.
– Будем подругами! Я – Клеменция Винзеворская, Ее Величество королева Лунарии, – представилась женщина как ни в чем не бывало. – Пойдем с нами делать поделку?
– Поделку?
– Ага. Тут тем, кто делает поделки, на полдник дают пирожное с заварным кремом! Ты же хочешь пирожное?
На данный момент больше всего на свете я хотела выбраться из этого места, но озвучивать это не стала.
Клименция привела меня к столику, за которым несколько человек сосредоточенно разбирали разноцветный рис и клеили его к листу бумаги, собирая из этого риса большое дерево.
Завидев мою спутницу, ее серьезно приветствовали, называя «Ваше Величество» и кланялись ей.
– А правда, что у тебя сегодня церемония? – спросил меня кто-то.
– Что за церемония?
– Церемония зеркала, – торжественно ответила Клименция. – Зеркало должно тебя постигнуть. Иначе тебе тут нельзя оставаться.
Крайне заинтересовавшись этой информацией, я попробовала расспросить о «церемонии зеркала» подробнее, но никакого толку не получила.
Обитатели долгауза, в том числе и «королева» Клименция, начисто забыли обо мне и увлеклись рисом.
А я подошла к витой кованой ограде, за которой, на некотором отдалении начинался лес.
Свобода была так близко…
Хоть она и высокая, но перелезть я ее смогу.
Вот только делать этого ни за что не стану. Кто я тогда буду?
Беглянка из психушки?
Без знания местности, в этой яркой, точно свет светофора, ночнушке – они поймают меня в два счета, и упекут обратно.
К тому же, не бежать же среди бела дня под взглядами надзирательниц!
Внезапно мне показалось, что по ту сторону забора в высокой траве что-то мелькнуло.
Какая-то юркая тень.
Это был маленький угольно-черный котенок, лохматый до невозможности. Правая передняя лапка зверька была искривлена, отчего он прихрамывал, немного припадая на нее.
Его гипнотические глаза горели, как две золотые монетки.
Котеныш неотрывно смотрел на меня, а я на него.
И вдруг я увидела, что зрачки в его золотых глазах – два черных полумесяца!
Совсем как тот, который сейчас был вытатуирован на моем бедре!
Повинуясь древнему инстинкту, я протянула к хромому малышу руку через прутья ограды забора и…
– Эй ты! Отошла от забора! Что, сбежать вздумала, девка? – заорала надзирательница, подбежала ко мне и замахнулась своей дубинкой. – Я кому сказала, живо назад!
Махнув черным пушистым хвостом, котеныш одним неуклюжим прыжком скрылся в высокой траве.
Тут к той надзирательнице подошла еще одна и что-то шепнула.
– А ну, вставай, пошли! – с этими словами она грубо подхватила меня и поволокла к зданию больницы.
Именно этого я и боялась!
Дернул же меня черт погладить котеночка?
Теперь обвинят в попытке побега и накажут, может, даже прогулки запретят, а это плохо, очень плохо.
– Куда? Куда вы меня ведете?
– На свидание.
– На свидание с кем? – похолодела я.
Тетка криво ухмыльнулась и ехидно ответила:
– Радуйся – муж к тебе приехал...
ГЛАВА 7
Но что-то это известие меня вообще не обрадовало.
Скорее слегка напугало.
И, может, даже не слегка.
Меня привели в какую-то комнату, где уже находились Кайзер и доктор Макбрайд и усадили на деревянное седалище, пристегнув к нему специальными кожаными ремнями.
Эта конструкция так сильно напомнила мне электрический стул, что я похолодела.
А Кайзер даже бровью не повел, даже мимолетным взглядом не одарил.
Я просто поражалась бездушности этого мужчины, которого Максимилиана беззаветно любила со школьной скамьи, ведь они с Кайзером учились в одном классе.
От одного присутствия Роуэна в этой комнате, кажется, температура упала на несколько градусов.
Ночью я вспомнила историю любви Макси к Кайзеру, но не целиком. Она брала начало из школьных лет, потом Кайзер надолго уехал, а потом вернулся и женился на Макси.
Ему тогда был тридцать один год, Максимилиане – двадцать девять.
Но этот момент, момент, когда он сделал ей предложение, день свадьбы и то, что было после него, почему-то осталось для меня скрытым.
Зато я прекрасно помнила, что было потом – эти два года бесконечных унижений для Максимилианы и того ледяного презрения, которым каждый раз окатывал ее Кайзер, едва она пыталась хоть чуть-чуть к нему приблизиться.
Но Макси так бешено его любила, так радовалась тому, что теперь она стала официально зваться его женой, что на очередную порцию своего безразличия и даже грубости Кайзер получал от Макс все новые и новые проявления ее дикой, страстной, всепоглощающей любви.
Склонив голову, я рассматривала инквизитора, оценивая, с кем имею дело.
Было понятно, почему для Макси белый свет сошелся на нем клином.
Если не брать во внимание эмоции и посмотреть на него трезвым взглядом, то да – Кайзер был красив, слишком красив даже для моего мира.
И дело тут было даже не в его безупречной внешности.
Да, у Кайзера Роуэна была подтянутая фигура – высокий, широкий в плечах и узкий в бедрах, со строгой военной выправкой и прямой осанкой. Но без лишней перекаченности бицепсов, он был идеальным – таким, как нужно.
Помимо этого господь, а может быть, и дьявол, щедро наградил Кайзера мужественными правильными чертами лица, высоким лбом, темными бровями с изломом, прямым высоким носом и четко очерченными губами. Про серо-синий, как грозовое небо, цвет его пронзительных глаз в свете всего этого можно было вообще не говорить.
Дело было в его властности. В той магнетической ауре полного превосходства, внутренней и внешней силе, бешеной уверенности в себе, твердом, как сталь, несгибаемом характере…
Находясь с Кайзером Роуэном в одной комнате, ты просто не мог отвести от него глаз, настолько он сражал и подчинял своей харизмой.
Ни капли слащавости, мягкости, деликатности, стремления понравиться собеседнику…
Не мужик – кремень.
Циничная, безразличная, хладнокровная сволочь, которая пройдет по трупам – такой он, этот Кайзер Роуэн.
Ред флаг, ну просто ред-ред флаг, черт бы его побрал!
В синих глазах инквизитора как будто отражались два больших красных знака «СТОП!».
Опасно, не подходи!
Почему он так понравился Максимилиане?
Почему она не влюбилась в какого-нибудь хорошего и доброго парня?
Эх, Макси, Макси, держалась бы ты подальше от Кайзера Роуэна – глядишь, сейчас была жива…
А я бы осталась в своем собственном теле…
Заметив мое внимание, Кайзер посмотрел на меня так, что под этим взглядом захотелось оказаться за тысячу
