Практикантка - Роман Абдуллов

Маркус повернулся к смерчу лицом. Хотя откинуть древесный скелет не составило бы труда, жаль было бросать заклинание «ярости» на половине. К тому же, если память не подводит, Вастес упоминал именно этот холм как арендованный гильдией под зернохранилище. Значит, почти добрались, но выиграть еще пару минут не помешает.

Расставив ноги пошире, он уперся в камни.

Последние слова заклинания…

Удар… Зажмуриться…

Открыть глаза Маркус не успел: в челюсть толкнуло, земля рванула вверх… Все завертелось. Звуки поглотил оглушающий черно-белый шелест.

* * *

Сердце суматошно колотилось в горле, руки, вскинутые перед лицом, горели от ударов веток, но Лера бежала все быстрее. Выскочив из кустарника, оглядела тропу. Никого.

Воронка смерча была похожа на песочные часы, лишенные нижней части. Нацелив острие в ложбину, рыча и изгибаясь, она пыталась всосать в себя мчащийся бурый поток.

— Маркус!

Голос утонул в реве воды и ветра. Лера крикнула снова. И снова, и снова… Пока не осипла.

— Маркус, — еще раз шепнула она и замолчала. Он же не почудился ей. Она видела его своими глазами, и «гренадерша» видела. А смерч! Кто-то же останавливал смерч!

Почему никого нет?

Ветер норовил сбить с ног, швырял ветками, песком и дождем, мелкие камушки впивались в кожу, но воронка пока кружилась на месте.

Лера отвела от нее взгляд, а затем, пригнувшись и прикрыв локтем лицо, медленно пошла вперед.

…Она увидела его через десяток шагов. Белая рубашка среди седых валунов, раскинутые руки…

Кто-то дернул за плечо, и Лера качнулась назад.

Дилан… Что-то кричит, отплевываясь от хлещущих в лицо косых струй, потом замолкает…

Лишь когда обожгло ладони, Лера почувствовала, что он тянет ее за собой, а она изо всех сил сжимает ветки куста. Почувствовала, как сотрясает её крупная неутихающая дрожь.

— Там Маркус, — выдавила она.

Дилан не услышал. Тогда она расцепила сведенные судорогой пальцы и, выпустив ветки, стукнула его по плечу. Потемневшие зеленые глаза глянули напряженно, почти зло.

— Маркус! — Она ткнула рукой вниз, на распростертое, недвижимое тело.

* * *

Служитель сдался, лишь когда на реке начал закручиваться смерч.

Впрочем, Шон не исключал, что упрямого сина больше напугала не стихия, а перспектива быть разодранным на куски: женщины, только-только сбежавшие от смерти, при виде новой воронки впали в буйство.

Теперь они, не дожидаясь, пока ворота откроются полностью, одна за другой, с детьми на руках, пробирались в темную щель.

Пока Шон помогал раненому мальчишке встать и подойти ко входу, в зернохранилище скрылись все, кроме высокой, крепкого сложения эссы с двумя малышами. Даже Дилана и Вэлэри уже не было. Это показалось Шону странным. И пусть он не настолько хорошо знал Дартс, зато был совершенно уверен, что первым прятаться от опасности рыжий не стал бы, не в его характере.

Окликнув эссу, Шон поинтересовался, зашел ли лэр, который ранее нес ее детей, но та неприязненно повела массивными плечами и не ответила. Это было настолько неприятно и возмутительно, что когда в узком проеме эту медведицу внезапно качнуло и она стукнулась головой об отъезжающую плиту, Шон неожиданно для себя злорадно хмыкнул.

Внутри уже горел светляк и тепло золотилась гора зерна, занимавшая почти все пространство хранилища. Свободного места оказалось мало, зато было сухо, тепло и после бушующего снаружи урагана — почти безмятежно. Все усаживались прямо на зерно.

Шон замер на входе: рыжего и Дартс в хранилище не было.

Служитель суетливо замахал руками:

— Лэр, не задерживайтесь! Надо закрывать! Льет-то как!

Мальчишку позвали девочки в одинаковых красных аквастерисах. Шон пристроил его рядом с ними и вернулся к воротам. Они задвигались натужно, словно бы с неохотой, и ветер успевал забрасывать внутрь целые горсти дождя.

Площадка снаружи пустовала.

Куда они могли уйти? И зачем? Решили, что служитель не откроет, и убежали искать другое убежище? Глупо же! На пристани, конечно, есть еще постройки, но все они не столь надежны, ураган разметает их за мгновение.

Или рыжий, любящий повсюду совать нос, знает безопасное место?

Шон поймал себя на том, что закусил костяшку пальца. Вот откуда этот привкус земли! Гадость… Сцепив руки в замок, он обратился к служителю:

— Неподалеку есть другое укрытие?

Служитель отвлекся от безуспешных попыток ногой вытолкать за ворота скопившуюся лужу, посмотрел на «плывущую» по реке воронку, на корабли, дергающиеся, как цепные псы на привязи, и уверенно качнул головой:

— Нет.

Перейдя на магзрение, Шон осмотрел узлы запирающего плетения. Не меньше двадцати точек. Посторонний, которому последовательность активации не известна, будь он хоть трижды магом, не сможет открыть ворота. Дартс же и рыжий даже вдвоем на половину мага не тянут. Бестолковые. Вечно лезут, куда не следует.

Досадливо вздернув подбородок, Шон шагнул вперед:

— Остановите! Еще двое должны прийти.

Служитель исподлобья покосился на него, поскреб шею и, оглянувшись на женщин и детей, проворчал:

— Плита закрывается медленно, можем упустить время…

— Просто оставьте щель. Так можно?

На щель служитель согласился, правда задвинул плиту так, что Шон едва мог протиснуться боком. Но ничего, Дартс пролезет — она мелкая, а рыжий… Он пусть в следующий раз дважды подумает, брать ли на ужине добавку.

Если у него будет следующий раз…

* * *

Дилан сполз к Маркусу. Лера скользила следом, но на последнем метре вдруг испугалась и остановилась, уцепившись за торчащий из земли камень.

Маркус лежал на спине. Глаза его были закрыты, щеку рассекала длинная ссадина, а рубашка оказалась вовсе не белой: насквозь сырая, вся в грязных разводах и пятнах зелени.

На одно из пятен Дилан положил руку. Туда, где сердце…

Ветер бил прямо в лицо, но Лера не отворачивалась. Смаргивая и тяжело дыша, смотрела она на Маркуса, и не могла понять, что видит. Зачем-то думала, что брови у него чернее обычного. Всего полдня назад были просто черными, а теперь как подведенные. Почему?

Дилан поднял голову и кивнул. Жив! Всхлипнув от облегчения, Лера отпустила камень.

… Она старалась не смотреть на карабкающегося впереди Дилана. Вернее, на его руки. Он держал Маркуса под мышками, и был по локоть измазан кровью. Дождь смывал ее, но потом Дилан подтягивал Маркуса на себя, шагал выше, и кровь на руках появлялась снова…

Край тропы возник неожиданно. Лера даже не сразу поняла, что они вылезли: все заслоняли чувство неподъемной тяжести, сжимающей и тянущей желудок