В самом Сердце Стужи. Том V - Александр Якубович
— Планируете отдать младшего в жрецы? — вежливо спросила я.
— Я-то? — удивилась госпожа Лотта. — Я уже ничего решать не буду, баронесса, куда уж мне? А как Рики поступит, то один Алдир ведает. А как мне видится, нечего Храм кровью Зильбеверов кормить. Семья у меня дружная, все при деле. Третьих-то сыновей зачем в храм отправляют? Дабы на имущество не претендовали, потому что все между старшими поделено. Первый сын лорд будущий, средний его опора и меч. А куда младшему деваться? Вот и ссылают. Но у нас земли обширные и богатые, дел всем хватает. Вот взять того же Отто, который сейчас нашей столичной дружиной командует. Мой внучатый племянник от второй дочери. Мы ее отправлять в другую семьи не стали, взяли примака. Хороший парень был, жаль только, что помер рано. Но сыновья его видные получились, оба роду служат, дома свои имеют, семьи… Или вот мой младший сын, дядя Рики. Учет ведет, книгами заведует, человек ученый, самый умный из всех моих детей. Из семьи только старшая дочь ушла, замуж отдали удачно, за лорда Макера. А все остальные в Кастфолдоре остались…
Рассказ старухи прервался очередной демонстрацией неприлично дорогих товаров, на фоне которых отрез прекрасного шебарского полотна, который я купила в прошлом году в Гатсбури, был простой тряпкой. Но старухе ничего не понравилось. Цепким взглядом матриарх Зильбеверов осмотрела отрезы, потрогала каждый, погладила, после чего махнула рукой, давая команду нести следующую партию.
— Вам так ничего и не приглянулось? — обратилась я к женщине, когда купцы отошли в другой конец обширного зала, в котором Зильбеверы обычно принимали гостей.
— Ну почему же, девочка моя, приглянулось, — улыбнулась старуха Лотта. — Во втором же показе была отличная синяя ткань цвета глубоких вод. Но я видела, ты смотришь на другие цвета.
— Мне больше по душе темные ткани, — честно ответила я.
— Прячешь такую красоту за неброским тоном… — покачала головой старуха Лотта. — Но что уж там, заставлять, что ли? Я видела прекрасный отрез, черный, как сама ночь… Вроде прибыл с востока из-за моря. У нас и у соседей таких тканей не делают.
Я знала, о каком отрезе говорила матриарх Зильбеверов. Чисто-черное тонкое полотно, оно будто бы поглощало сам свет. На его фоне привычная черная ткань из Халдона, Лютедона или даже из Фрамии выглядела серой и какой-то недостаточно глубокой. Но и цена была просто невероятная, как и глубина цвета — серебряный фунт за фут отреза. А мне на платье нужно было не меньше семи футов при условии, что портной сотворит истинное чудо.
— У меня есть еще и прекрасный речной жемчуг для вышивки… — вероломно продолжила старуха. — Что скажешь, девочка моя?
Я посмотрела на матриарха Зильбеверов и наткнулась на взгляд, который буквально кричал мне воспользоваться расположением старой женщины.
— Кроме того, — продолжила госпожа Лотта, пока я не успела и раскрыть рта, — так или иначе все на балу будут знать, что вы состоите с моим внуком во взаимовыгодных отношениях. Кто-то даже может решить, что Гроссы ныне союзники Зильбеверов…
— А мы союзники? — спросила я.
— А это пусть решают мужчины, какое нам, женщинам, дело до политики? — деланно удивилась госпожа Лотта. — Наше дело этих мужчин рожать, растить, воспитывать… А как они поступают далее совершенно нас не касается. Главное, что мы отлично ладим, да, девочка моя?
После этих слов старуха демонстративно взялась за кубок теплого вина с пряностями, которое приготовили специально для нее, и сделала небольшой глоток, пряча улыбку. Я тоже невольно заулыбалась. Недаром салон вдовы Нардини и другие подобные заведения только росли и процветали от года к году. Может, что происходит во внешнем мире, решают и мужчины — таково их призвание и задача, однако в доме и семье хозяйкой была женщина. И если мы, как две хозяйки — а госпожа Лотта все еще была старшей женщиной рода Зильбевер — меж собой ладили, то единственное, что требуется от наших мужчин, так это не поубивать друг друга. Все остальное мы можем обсудить и уладить сами.
— И вправду, лучше оставить политику мужчинам, — согласилась я, улыбаясь старой женщине.
— Ох, когда я впервые побывала на заседании совета аристократов, у меня холодок по спине пошел, — покачала головой госпожа Лотта. — Кричат, перебивают друг друга. Иногда даже дерутся! Я лично видела, как старший брат судьи Лануа, герцог Лануа, полез с кулаками на своего кузена, герцога Конти. Вцепился, словно дурной пёс! И давай его из стороны в сторону!..
Старая женщина подняла свои сухие кулаки и наглядно изобразила, как именно герцог Лануа боролся со своим дальним родственником.
— Единственное, что нас всех спасает, девочка моя, так это то, что мужчинам не чуждо благородство и умение прощать. Великодушие, дарованное им Алдиром, и в самом деле временами бывает безгранично, — продолжила старуха Лотта.
— Вы говорите так, будто бы мой супруг оказался чересчур злопамятным, когда убил моего отца и покалечил Марко.
— Все становится намного сложнее, когда меж двумя мужчинами появляется женщина, — задумчиво заявила матриарх Зильбеверов. — Поэтому женщинам стоит держаться подальше от мест, где бывают мужчины. Страшно представить, что бы творилось на собрании аристократии, если бы туда допускали жен. Они бы давно друг друга перебили, а все мы остались вдовами и сиротами. Как и мужчинам не стоит заявляться в салоны, где отдыхают женщины.
На пару минут госпожа Лотта прервалась, для того, чтобы отмести очередную партию тканей, которую вынесли для нас купцы. Там и в самом деле не было ничего примечательного и, судя по всему, визит торговцев в поместье подходил к концу. Придется выбирать из того, что нам продемонстрировали ранее.
— Завела я этот разговор с тобой, баронесса Гросс, — внезапно серьезным поучительным тоном продолжила старуха Зильбевер, когда мы снова остались вдвоем. — Потому что этот новомодный королевский бал как раз и есть место, где собираются мужчины и женщины. Но одно дело танцы или званый ужин у кого-то в гостях, где все друзья и союзники. Или вот взять в пример селян или горожан, когда молодежь собирается
