Король Всего - Валентина Зайцева

Я прыгнула на Сайласа, готовая разорвать его на куски, моя форма в прыжке вновь превратилась в огромную тигрицу. Битва была стремительной, жестокой, и оба мы истекали кровью. Вокруг царил хаос, другие дуэлянты в своих поединках то и дело оказывались у нас на пути.

В один из моментов я швырнула Сайласа сквозь толпу, проложив борозду в месиве сражения его же телом. Сайлас стал значительно сильнее за те полторы тысячи лет, что прошли с нашей последней серьёзной дуэли. Будь то следствие времени или его нового королевского сана, это не имело значения. Мне предстояло непростое испытание. Это не была лёгкая прогулка, на которую я наивно рассчитывала. Каждый раз, когда мы сходились, Сайлас вновь просил меня сдаться. И каждый раз я отвечала отказом. Снова и снова, на протяжении получаса или более, мы сражались вничью.

В последний раз Сайлас поднялся с земли, его одежда была в крови, порвана и испачкана за время нашего побоища. Я была в не лучшем состоянии, с множеством глубоких ран на плоти, оставленных его золотыми когтями.

— С меня довольно, — мрачно вздохнул Сайлас.

Он взмахнул рукой, и с земли, звеня, взметнулись золотые сияющие цепи. Застигнутая врасплох, я отпрыгнула назад, но было слишком поздно. Я оказалась в ловушке. Цепи сомкнулись вокруг меня, пригвоздив к земле. Золотые звенья сковывали мою силу. Я хорошо знала этот трюк. Похоже, если Нина переняла дар Влада, то Сайлас овладел силой Золтана.

— Прости меня, любовь моя, — произнёс он, подходя ко мне. — Я надеялся, что смогу убедить тебя сдаться.

Я вновь сменила форму на человеческую, пытаясь выскользнуть, пока цепи не подстроились под мой изменившийся размер. Но мне удалось отползти лишь на пару шагов, прежде чем новые оковы опутали меня, и я тяжело рухнула на землю.

— Я никогда не сдамся ни тебе, ни Древним! — прошипела я, оскалившись на вампира, на мужчину, которого всё ещё так сильно любила, ныне искажённого и извращённого чуждыми верностями.

— В таком случае ты должна умереть.

Я рассмеялась. Не потому, что не верила в его слова — как раз наоборот. Я верила, что он исполнит свою угрозу. И именно по этой причине меня охватила мрачная усмешка, глядя на то, как безумно повернулась наша жизнь. Сайлас, мой чувствительный, мягкосердечный супруг, превратился в холодного палача.

Будь прокляты Древние и все адские бездны за то, что они сотворили.

Сайлас перевернул меня на спину и сорвал маску с моего лица, отбросив её прочь. Он поднял свою золотую когтистую перчатку, будто намереваясь сорвать знаки с моего лица и низвергнуть меня в небытиё.

— Сдайся. Прошу тебя, любовь моя.

— Никогда.

— Тогда ты сама навлекаешь это на себя.

Я уставилась на него с вызовом, даже сейчас не желая сдаваться. Я не стану умолять о пощаде или жалости. Если суждено мне умереть, я с радостью приму небытие от руки Сайласа.

— Сделай это! — прохрипела я ему в лицо. — Сделай это!

Глава 30

Каел

Не прошло и мгновения, как я оказался на поле боя. Отлично. Моё терпение было на исходе, ведь приходилось пробиваться сквозь толпы никчёмных воинов и порождений тьмы, которых Самир выставил против меня. Эта битва не имела ни ценности, ни интереса — одно лишь досадное препятствие. Я рубил их, как сорную траву, и испытывал при этом примерно такие же эмоции.

Когда солнце померкло на небе, скрывшись за чёрным диском, я ощутил лишь лёгкое раздражение, но никак не удивление. Самир никогда не станет сражаться на открытом пространстве, не обеспечив себе перевеса, и эта тьма даровала Сайласу и его приспешникам передышку от палящего света.

Наконец, в самом центре хаоса появился он. Я узнал его, пусть и по воспоминаниям из давно ушедших дней. Он был облачён в одеяния, подобные тем, что носил Владыка Всего, тот, к кому я в прошлом испытывал столь жгучую ненависть и страх. Мне почудился холод оков, что когда-то держали меня в рабстве, их призрачный шёпот будто снова сковал моё тело. Выглядел он как древний бог, тёмный и без маски, а в его глазах пылал голодный огонь превосходства.

Я развернулся к нему и, подняв меч, направил остриё в сторону чернокнижника, вызывая его на бой. Если бы он принял мой вызов, победа была бы за мной. Ни одна душа — ни разу за всю историю! — не смогла одолеть меня в честном поединке.

Но не было ни малейшей надежды на то, что Самир станет сражаться честно. Он никогда этого не делал. Ухмылка, искривившая его лицо, ясно давала понять, что на этот раз всё будет точно так же.

В ответ я лишь прорычал и сделал шаг вперёд, но Самир, казалось, совершенно не беспокоился об этом.

— Вечно ты ведёшь себя как ребёнок. Вечно ноешь и капризничаешь. Я вижу, что за те пять тысяч лет, что я провёл в облике разбитого и сломленного человека, ты ничуть не повзрослел. — В его голосе прозвучало возмущение от осознания всех перенесённых им страданий.

Не в силах более сдерживать нетерпение, я ринулся вперёд и обрушил на него свой клинок, но он рассек лишь пустой воздух.

— Снова впал в ребячество, — раздался голос Самира, возникшего теперь в десяти шагах от меня.

Самир исчез и появился поодаль, и на этот раз он был не один. Перед ним на коленях стояла Илена, с руками, скрученными за спиной. Я замер на полпути, уже собравшись