Моё пушистое величество 2 - Алиса Чернышова
— ..Как мой император пожелает.”
Дерьмо.
— Насколько достоверно повторяется история?
— Что, видишь некоторые сходства? — в голосе пищухи мне чудилось одновременно веселье и сочувствие. — Не слово в слово, никогда. Зачастую она почти неузнаваема. Однако, власть Королей Кошмаров глубоко укоренена в историях и словах. Каждая сказка пытается повториться, слова, раз сказанные, обретают немалую власть… Потому, в конце дня, история каждого следующего Короля Кошмаров часто несёт в себе искажённное отражение кого-то из предыдущих… Хотя, это может быть связано с тем, что меняются миры и времена, но не сюжеты.
— Ясно.
Пищуха помолчал.
— Мне закончить?
— Да, пожалуйста.
— Финал, на самом деле, очевиден: маг предал короля, закрутил роман с его женой и начал аккумулировать силу для переворота; король приказал бросить мага в железную темницу, где магия неизбежно даётся с трудом. Там у них состоялся разговор, в ходе которого маг лишился нескольких зубов, языка и целостности многих костей. Потом король оставил его, приказал не давать ни еды, ни воды, и пожелал ему сгнить, подобно крысе. Забавно, но на третий день в темницу заглянула крыса. Маг поймал её, свернул шею и напился её крови; когда он это сделал, то услышал шелест сотен лап — это духи-крысы пришли к нему сообщить, что ему осталось недолго. И выбора у него два: либо, собственно, умереть, либо стать их Королём и получить свою месть на блюде. Маг, как несложно догадаться, выбрал второе. Утром в той темнице проснулся бессмертный Король Крыс, не живой и не мёртвый.
Выбор-то выбор, но…Кто бы, собственно, поступил иначе на его месте? Нет, я понимаю, что кто-то нашёлся бы, но вряд ли таких было бы много.
— Королеву, которая стала камнем преткновения, сожгли на костре за прелюбодеяние, её сына повесили… Началась война, и королевство раскололось. Вся история целиком полна драматичных поворотов, похищений, погонь, страстей — и безумия. Потому что крысы, верные своему господину, обернулись против короля. Они приходили к нему в сны, и истончали его разум, и отделяли от него друзей и союзников. К финальному занавесу паранойя была, возможно, единственным его подлинным другом… В итоге армии короля человеческого и короля крысиного сошлись в последней битве, которая, очевидно, предоставила очень много корма воронам. И удобрений для полей. Король человеческий был мёртв, а Король Крысиный окончательно рождён: теперь ему суждено было стать одним из Королей Кошмаров, связанных Великим Договором и поддерживающих равновесие. Вот и вся история.
— Ну… Не совсем похоже на мой случай, — отметил я. — Есть фоновые сходства, но…
— А никто и не говорит, что они должны совпадать? Истории могут пересказывать себя раз за разом, но как именно их отыграют новые персонажи — это уже только им решать. Каждый придаёт истории свой собственный цвет и вкус… Так что, пушистая светлость, есть у тебя идеи по поводу того, почему за тобой бегает стая крыс-кошмаров?
Я вздохнул.
— Да, у меня есть… пара теорий на этот счёт. Чего я пока что не понимаю, так это что с этим делать.
Пищуха некоторое время помолчал.
— Академия стоит там, где когда-то располагалось моё Дерево Силы и Храм Превращения, — выдал в итоге он. — Драконы давным-давно проморозили и отравили землю там, сожгли дерево с корнями вместе и развеяли пепел. Но корни — упрямая штука, верно?
Я покосился на пищуху. Он смотрел на рассвет, и взгляд его был слишком тяжёл для маленького зверька.
— Слушай, хотел спросить: а та огромная рогатая срань — что это было?
— А ты не догадываешься?
— Хотел бы услышать от тебя.
— Мой облик при жизни.
Нихрена себе.
— Как и ожидалось от легендарного владыки Моррида.
Пищуха бросил на меня быстрый взгляд, который вполне можно было считать окончательным подтверждением.
— Будь осторожен со словами.
— Ладно-ладно… Слушай, но удобно ли это — быть таким огромным? В смысле…
— Ах, нет, я не всегда носил именно это лицо. Как хозяину леса и покровителю оборотничества, мне были доступны все обличья лесных тотемов, то есть заяц, кот, лис, ворон, волк, сова, олень и медведь…
Я аж подпрыгнул.
— Так вот почему ты так настаивал, что пищуха — это заяц!
— Именно. Я не интересуюсь полоумной блажью местных детишек, которые приписывают грызунам неведомые качества и слабости. Они идиоты, и их учат неведомо чему. Проблема тут в том, что мыши — тотемы степей, и, насколько мне известно, владыка Борра, Король Большой Степи и мой близкий друг, погиб без возможности вернуться. Веришь или нет, меня раздражает…
Пищуха тут же оборвал себя.
— Не важно.
Да уж, не важно.
— Я всего лишь веду к тому, что в Академии ты можешь не опасаться Крысиного Короля. В лесу, разумеется, тоже. Город, равнина и реки, с другой стороны… Тебе придётся не раз столкнуться с крысами. И там это уже будет исключительно твой бой: я недостаточно могуществен сейчас. Да и, если честно, даже на пике могущества я едва ли стал бы создавать тебе абсолютную защиту. Относись к этому, как сам пожелаешь, но твои дела с Крысиным Королём — только твои и ничьи больше.
— Я понимаю.
— Хорошо. Впрочем, есть несколько правил, которые тебе нужно запомнить. Первое: крысы тем сильнее, чем ты уязвимей.
— Имеется в виду — ментально?
— Именно. Как положено кошмарам, они сильнее, когда твой разум слаб. Их могущество больше ночью, чем днём, там, где много зеркал или фальшивых лиц, будь то маски, куклы или манекены, в закрытых пространствах. И они тем сильнее, чем больше эмоций ты в их сторону направляешь. Никогда не говори им, никогда не отвечай им, никогда не оправдывайся и не извиняйся перед ними. Даже если одной из крыс окажется твой знакомый…
— А такое возможно?!
— Да, вполне. Далеко не все крысы рождаются из кошмаров, некоторые из них при жизни были людьми, задолжавшими Крысиному Королю или прогневавшие его…
Ауч. Точно, пищуха ведь упоминал, что я имел шансы стать одной из этих тварюшек. Так что же это получается…
— Что же это получается,
