Потерянная душа - Марина Ефиминюк

— Кто там?! — орет она.

— Настя упала… — блеет испуганный пацаненок.

Не задумываясь, не медля, она входит в пруд, чувствуя, как от холода останавливается сердце. Глубже и глубже в воду. Одежда становится тяжелой, ноги увязают. Мышцы сводит. Она не догадывалась, что холод может доставлять такую невыносимую боль.

В темной воде просматривается детский силуэт. Девочка без сознания, скорее всего, уже коченеет. Жива ли? Непослушные руки хватают ребенка за шубейку. Пальцы вцепляются мертвой хваткой в мокрый ворот.

Она привлекает девочку к себе, по наивности надеясь, что сможет подарить немного тепла. Малышка светловолосая, худенькая, с личиком фарфоровой куклы.

— С тобой все будет хорошо, — хрипит она, моля бога, чтобы хватило сил выйти обратно на берег. — У нас все будет хорошо…

Кира сидела на холодном полу, прислонившись спиной к кровати, и прислушивалась к ровному дыханию мужчины, больше не принадлежавшему ей.

Она не ошибалась, когда утверждала, что ее телом пыталась завладеть другая душа, просто не догадывалась — незваной гостьей, захватчицей, являлась она сама. Кира без спроса заняла чужое место и отказывалась уходить, сколько бы ее не выгоняла хозяйка. Какое горькое пробуждение!

— Прости меня, — прошептала виновная, не зная, сможет ли ее слышать дух Анастасии Соловей. — У нас все будет хорошо.

Вероятно, она потревожила Ярослава. Мужчина зашевелился на кровати и сонно пробормотал:

— Настя, с тобой все в порядке?

При звуке чужого имени, которое еще пару часов назад считала своим, девушка вздрогнула.

— Все хорошо.

— Если все хорошо, почему ты сидишь на полу? — прямо над макушкой хрипловатый ото сна голос. — Опять кошмары?

— Угу. — Она опустила голову и незаметно вытерла мокрые от слез щеки.

— Возвращайся ко мне, — позвал Ярослав.

Девушка забралась обратно в кровать и, скользнув под одеяло, погрузилась в уютное тепло.

— Ты вся заледенела, — пробормотал он, прижимаясь к ее шее горячими губами.

Они любили друг друга отчаянно и страстно, точно в последний раз. Для мужчины ничего не изменилось — ни запах возлюбленной, ни объятия, ни вкус поцелуев. Для нее изменилось все, кроме чувств, превратившихся для воскресшей Киры в самый крепкий и надежный якорь на земле.

ГЛАВА 14. УМЕРЕТЬ РАДИ ТОГО, ЧТОБЫ ЖИТЬ

В предрассветный час квартира казалась очень тихой, настороженной. Старый дом был заполнен шорохами и шепотками. Сидя на кухне, Кира различала тиканье часов, скрип дивана, прогибавшегося под тяжестью спящего мужчины, гудение лифта в подъезде. Это было самое страшное утро без сна из всех, что девушке довелось встречать после пробуждения в незнакомом теле.

Кира хотела кричать в голос, бить посуду, топать ногами… и соврать, отвечая на вопрос: имеет ли она право распоряжаться чужой жизнью, как своей собственной, если эта жизнь дана взаймы? Она должна была уступить занятое без спроса место. Ведь считая себя полновластной хозяйкой в стеклянном доме, незваная гостья разбила все стены до фундамента.

Хотя, если разобраться, кое-что общее у них с Настей все-таки имелось: они обе умерли из-за эгоистичной неправильной страсти. До встречи с мужчиной, отобравшей ее спокойствие, душу, а потом и жизнь, Кира напоминала порхающую бабочку. Она много путешествовала, знала сотни людей. Их любовь с жизнью была взаимная и всеобъемлющая. Однако реальность изменилась, когда бабочка попала в сачок страшного человека с красивой улыбкой.Девушка не помнила, в какой момент с беспечного романтика спала маска, и появился умалишенный ревнивец, предавший любовь из-за неосторожного слова. Кира убегала, улетала, но снова и снова, точно по заколдованному кругу, возвращалась к чудовищу. Бывший возлюбленный громил ее квартиру, открыто шантажировал и пугал, пытаясь сделать вид, будто хочет попрощаться с жизнью. Совершив множество ошибок, он отчаянно пытался удержать бабочку, накрыв прозрачной банкой. Девушка и не догадывалась, в какого монстра превращается человек в тяжелом похмелье, остающемся после сильной любви.

Однажды он свихнулся окончательно: запихал Киру машину, привез в чужой дом и закрыл на чердаке. Это случилось уже после погрома, порезов на руке и десятка гадостей, отравивших девушке жизнь. Наверное, она бы простила его за похищение и дурные слова, которые безумец кричал ей в лицо — Кира всегда умела прощать, потому что в мире не существовало безгрешных людей, только вот… она не выбралась с того чердака.

Запертая в теле другой женщины, пострадавшей от жесткости другого мужчины, Кира верила, что ее безумец с красивой улыбкой наказал себя сам. Ведь совесть — самый безжалостный палач. Она медленно, как капли, точащие камень, разъедает изнутри, не дает жить, лишает аппетита, перекрывает дыхание. Видимо, пытка совестью резала на части душу того человека, раз он стал писать послания в книгу из кафе. Надеялся ли тот человек, что на другой стороне света погибшая простила его? Глупец просто не догадывался, что там, куда ушла Кира, ничего не было.

— Настя, ты уже проснулась? — раздался голос Ярослава, хрипловатый, точно бы простуженный.

Кира сглотнула горький комок и быстро вытерла слезы.

Растрепанный, заспанный, мужчина зашел в кухню, поцеловал полуночницу в макушку и деликатно сделал вид, что не замечает заплаканных глаз.

— Кофе? — он с удовольствием отхлебнул остывший кофе из кружки Киры. — Ты сегодня, вообще, спала?

Девушка покачала головой. Она с жадностью впитывала в себя каждую черточку любимого лица. Ярослав внимательно посмотрел на нее из-под бровей и вдруг предложил:

— Давай поженимся.

Он произнес заветные слова так просто, словно предлагал сходить на прогулку. Кире даже показалось, что она неправильно поняла смысл сказанного, но мужчина не шутил. Он выглядел серьезным. У девушки остановилось сердце, и в горле снова встал горький комок.

— Мы почти не знаем друг друга.

— Какая разница? Я люблю тебя. Я хочу жить с тобой. Хочу, чтобы ты родила мне ребенка. Почему ты плачешь?

Кажется, он оторопел. Девушка перевела дыхание.

— А если однажды утром я вспомню свое прошлое, но забуду тебя? — тихо просила Кира, глядя мужчине глаза в глаза.

— Я помогу тебе вспомнить заново, — мягко уверил он.

— А если я все равно решу уйти?

— Отпущу тебя. — Ярослав ласково заправил за ухо девушке прядь волос. — Настя, я хочу, чтобы ты была счастлива, неважно со мной или без меня.

— Тогда отпусти меня сейчас, пока я тебя еще помню и понимаю, что теряю.

— Не могу. — Он едва заметно усмехнулся. — Сейчас это сделает тебя страшно несчастной!

— Ты ужасен. — Кира по-детски шмыгнула носом.

— Я знаю. — Дамский угодник сверкнул улыбкой