Полукровка для звездных покорителей - Любовь Сливинская
А слева, обняв меня за плечи и положив голову мне на грудь, дремлет Дайонас. Его дыхание ровное, а на губах играет едва заметная улыбка.
Мы — единое целое.
Переплетение тел и дыхания.
Это не похоже на безумную страсть ночи, это глубже.
Это — принадлежность.
Я закрываю глаза, желая растянуть этот миг на вечность.
Но в тишине, сквозь сонное блаженство, пробивается тихая, но настойчивая мысль.
Мысль о них. О землянах.
О тех, с кем меня разлучили жестокие пираты, и кому повезло куда меньше, чем мне…
Я медленно открываю глаза.
— Алькиор, — мой голос тихий и хриплый от сна.
— Я слушаю, — он отвечает мгновенно, его рука слегка сжимает мое бедро.
— Моя команда… с корабля… — мне трудно подобрать слова. — Они все еще там, в рабстве. Я… я не могу просто забыть о них.
Над моей головой встречаются три взгляда. Я чувствую это, даже не видя их лиц.
— Мы не позволим тебе о них забыть, — говорит Вайлен, поднося мою руку к своим губам и целуя костяшки пальцев.
— Это правильно, — глухо добавляет Алькиор. — Ты не предашь своих. Это делает честь тебе… и нам.
— Мы найдем их, — Дайонас приподнимается на локте, и его изумрудные глаза смотрят на меня с полной серьезностью. — Обещаю.
Облегчение, сладкое и всеобъемлющее, разливается по моей груди.
Они не просто согласились.
Они поняли. Поддержали.
Алькиор осторожно высвобождается из моих объятий.
Его движения, как всегда, точны и отражают скрытую мощь.
— Тогда мне пора, — он наклоняется и крепко целует меня в лоб. — Пойду к Примарху. Нужно обсудить не только твою команду, но и наш следующий шаг против Шра-а-азда. Два дела можно объединить.
Вайлен тоже поднимается.
Его тело, такое изящное и сильное, вытягивается, потягиваясь.
— А я подготовлю корабль, — он улыбается мне, и в его глазах — та самая «горячая лава», прикрытая утренней нежностью. — Чтобы быть готовыми к любому приказу.
Они уходят, и в покоях становится тише.
Остаемся только мы с Дайонасом.
Он переворачивается на спину.
Притягивает меня к себе так, чтобы я лежала на его груди.
— А я, моя любовь, займусь сегодня нашим «подарком» с той планеты, — он указывает подбородком на тусклый камень, лежащий на столе в углу комнаты. — Нужно понять, что это: просто камень — пустышка или все-таки что-то стоящее.
Он целует меня, и его прикосновение заставляет все мое тело сладко ныть.
— А ты не скучай без нас, — шепчет он, его губы скользят по моей щеке к губам. — Ты можешь гулять, исследовать дворец, город… Ты здесь дома. Ты желанна. И ты в полной безопасности.
Еще один нежный, сладкий поцелуй, и он поднимается с ложа, одарив меня такой улыбкой, от которой по коже бегут мурашки.
Я остаюсь лежать, купаясь в лучах солнца и в чувстве абсолютного, безоговорочного счастья.
Через некоторое время я тоже встаю.
Накидываю легкий шелковый халат, кем-то заботливо приготовленный и подхожу к окну.
Протаус просыпается.
Город изо льда и света сияет в лучах утреннего светила, словно собранный из бриллиантов.
Я чувствую себя его частью.
Сзади раздаются шаги Дайонаса.
Он подходит к столу, где лежит камень.
Он такой сосредоточенный, такой красивый в своей серьезности.
Наклоняется, чтобы поднять его…
И вдруг его нога зацепляется за ножку стула.
Он теряет равновесие на мгновение, и камень выскальзывает из его рук.
С глухим стуком он падает на пол и с легким звоном подкатывается прямо к моим босым ногам.
— Ох! — тихо ругается Дайонас, выпрямляясь.
Я, не задумываясь, наклоняюсь, чтобы поднять камень и вернуть ему.
Мои пальцы обхватывают его шероховатую, холодную поверхность.
И в этот миг сквозь меня проходит разряд.
Не больно, но мощно.
Словно удар тихого грома прямо в душу.
Я вздрагиваю и чуть не роняю камень, но удерживаю его.
И он… меняется.
Тусклая, серая поверхность камня будто оживает изнутри.
Сначала он начинает светиться серебристо-синим светом, холодным и глубоким, как космос.
Затем из самой сердцевины пробиваются изумрудные искры, точно такие, как искорки в глазах Дайонаса, когда он использует свою силу.
Они танцуют и переплетаются с синим сиянием, создавая гипнотическое, завораживающее зрелище.
Камень становится теплым, почти горячим в моих руках.
Я чувствую, как от него ко мне по руке бежит знакомая вибрация — та самая, что связывает меня с моими мужчинами, только в тысячу раз сильнее.
Я замираю, не в силах оторвать взгляд от светящегося чуда.
Дайонас стоит как вкопанный.
Его глаза округлены, а дыхание остановилось.
Он смотрит то на камень, то на мое лицо, и в его взгляде — смесь абсолютного шока, благоговения и дикого изумления.
— Настя… — его голос — всего лишь хриплый выдох. Он медленно подходит ко мне, не сводя глаз с артефакта. — Ты… Ты его… раскрыла. Одним прикосновением.
Он осторожно, как бы боясь спугнуть, кладет свою руку поверх моих.
Сияние не гаснет, а лишь пульсирует в такт нашему совместному дыханию.
— Великая Тайна, — шепчет он, и его глаза сверкают уже не изумрудными искорками, а целым огнем. — Тайна, которую мы искали веками… Ты… ты приоткрыла ее.
Он поднимает на меня взгляд.
Я вижу в нем не только любовь, но и нечто новое — безграничное уважение и что-то вроде благоговейного трепета.
— Нам нужно срочно найти Алькиора и Вайлена, — негромко произносит Дайонас. — Сейчас же.
Глава 64
Обычный с виду валун.
Таких на Земле — миллионы.
Но внешнее, первое впечатление обманчиво.
Я чувствую пульсирующую силу, которая исходит от этого предмета.
Даже в мыслях теперь я не могу назвать это — камнем.
Словно произнести такое в слух — богохульство.
Словно совершить святотатство…
И дикая мысль закрадывается в голову — будто оно слышит мои мысли, чувствует меня.
С каждым тактом энергии наша связь становится все более тесной.
Это не пугает, но словно дополняет меня.
Мои мужчины тоже чувствуют это.
Видят мои горящие глаза, разрумянившуюся кожу.
Силу, которая наполняет меня, словно чистая вода — сосуд.
Когда мы предстаем перед старейшинами, во главе с Верховым Примархом, Вайлен и Дайонас встают рядом со мной, сбоку, а Алькиор — позади.
Он кладет ладони мне на плечи, успокаивая меня.
Примарх сидит в высоком кресле в центре полукруга. Рядом — старейшины в таких же креслах, но чуть
