Развод со зверем. Он не отпустит - Анна Григорьевна Владимирова
В общем, моя семья росла с каждым днем.
На сегодня у нас были запланированы первые попытки сесть в поддерживающем корсете, и я ждала этого с трепетом. Боль только-только начала стихать, и было боязно….
— Мне нужно с тобой поговорить, — вдруг тихо сообщил Север.
Напряжение в его взгляде мне не понравилось, а по тону можно было понять многое. Я знала, что Север многое от меня скрывает, пытаясь оберегать от потрясений. Он ничего не говорил мне ни о расследовании, ни о последствиях побега.
— Говори, — сорвалось у меня с губ опасливо.
— Ты беременна.
Я задержала дыхание. Замерла. И даже моргать перестала, чтобы…. Что? Чтобы не пропустить в его лице подсказку, что именно не так. Но догадаться было несложно. Я отвела остекленевший взгляд и перевела на яркий цветок, всё ещё стоявший на столике перед глазами. В голове пронесся ураган мыслей, но даже он не мог заглушить нараставшую боль в груди.…
— Алёна….
— И…. как давно ты знаешь? — просипела я, бегая взглядом.
— Со дня операции….
— Ну как ты можешь?! — вырвалось у меня хриплое, и я метнулась к нему взглядом. — Ты… ты снова остался верен себе, Север! Чёрт!
И я спрятала лицо в ладонях.
— Алёна… — Он коснулся моих рук и нежно отнял их от лица. — Для меня ты — важнее всего. Я ждал стабилизации состояния, чтобы у нас с тобой появились варианты. Если бы я сказал сразу, когда ничего ещё было не ясно, тебе бы это добавило лишних страданий. Я не жалею, что уберег тебя от них.
— Так.… у нас есть варианты? — прошептала я недоверчиво.
— Теперь — да, — спокойно ответил он, а у меня покатились слёзы. — Сегодня нам нужно встретиться с гинекологом и обсудить течение беременности после проведенной операции. Ты можешь родить здорового ребенка, хоть это и будет сложнее…
— Хорошо.… прости, — растерянно выдохнула я. — Расскажи мне подробнее… Сколько? Какой срок?
— Около месяца, — осторожно ответил он, пристально всматриваясь в мое лицо. — Я хотел спросить, перестала ли ты пить таблетки….
— Ты утащил меня из дома силой, если помнишь! — всплеснула я руками. — Таблеток у меня с собой не было. Тем более, мы же развелись….
Он слабо усмехнулся, но смотрел на меня всё ещё серьёзно и растерянно, пока до меня не дошло — он не знает, что думать!
— Север, конечно, я хочу ребенка! — возмутилась я. — Ты думал, что нет?
— Я не был уверен.… — смущенно начал он.
— Дурак! — перебила его я. — Ну, как ты мог такое подумать?
Он улыбнулся смелее, собирая в уголках глаз мои любимые морщинки.
— Иди сюда…. — прошептала я, протягивая к нему руку, и он снова оказался в моих объятьях. — Все будет хорошо. Иногда нужно просто верить, Север….
Он напряженно вздохнул, выдавая патологическую неспособность верить во что-то просто так. Ну, тогда верить буду я. А он пусть просчитывает вероятности.
Новость наполнила такой радостью, что у меня по ощущениям выросли крылья, и ноги стали не нужны. Я улыбалась все утро, послав все к чертям. У меня должно быть всё хорошо! Теперь — наверняка! Когда гинеколог рассказывала мне об особенностях моей беременности — что понадобится реабилитация, занятия спортом, постоянный контроль, я чувствовала только все большую готовность пройти через это.
— При отсутствии осложнений со стороны неврологии, за которыми следит Север Станиславович, — заключила гинеколог с улыбкой, — прогноз по моей части максимально положительный, близкий к обычной беременности.
— Скажите, а тот факт, что мой ребенок должен быть более живучим, ведь он оборотень.… — начала я нерешительно.
— Ты — человек, — мягко перебил меня север, — поэтому все риски тут ложатся на тебя.
— А обезболивающее и вообще все, что мне тут… — спохватилась я.
— Вся ваша терапия подобрана с учетом беременности, — заверила меня гинеколог и повернула к Северу монитор УЗИ. — Можете удостовериться, что все в норме и соответствует сроку. Но я назначу дополнительные анализы на всякий случай…
— Она мне нравится, — фонтанировала я радостью, когда врач попрощалась, — славная, приятная.…
— Да, Яр обещал нам лучшего гинеколога-специалиста по патологиям, — задумчиво отвечал Север, уткнувшись в планшет, на который ему сбросили результаты УЗИ.
Я не приставала. Казалось, что, чем радостнее я, тем больше тяжести ложится на него, но я не могла по-другому. Нервный хирург-невролог из нас двоих — он. Я же теперь беременна. Мне показано радоваться. А таким, как Север, нужно постоянно вбивать в голову, что всё будет хорошо. И что чудеса тоже случаются. Ведь мы остались вдвоём. После всего. Немыслимо!
А скоро нас будет трое!
57
Раннее утро не имело никакого шанса в кабинете главы Инквизиции. Ни один луч солнца не проникал сюда, поддерживая концентрированную атмосферу напряженного ожидания. И помнить о том, что этот самый глава подтирал тебе когда-то задницу в голожопом детстве, было очень сложно. На это, видимо, и был расчет. Потому что Давид Горький собирался нас сегодня распекать по полной.
Мы ждали аудиенции в мрачном настроении. Раф сидел в кресле справа от меня и устало тер виски, Свят стоял у окна, хмуро взирая в темно-серый колодец здания Инквизиции. Я же то и дело нетерпеливо вздыхал, полный мрачной решимости.
Самое главное, что происходило в моей жизни, останется в ней, несмотря ни на что. Я готов был услышать от Горького что угодно. Даже новость о том, что за побег из-под стражи меня посадят уже в моем мире. Но на это я тоже найду, что сказать и что предложить. С моим правительством договориться всяко проще. В реальном мире способности и потенциал ценятся по-настоящему. Я отдам все, чтобы остаться с Алёной.…
Позади тихо стукнули тяжелые двери, и воздух слегка колыхнулся. Только меня на
