Практикантка - Роман Абдуллов
* * *
Следующий день у Мирнон прошел как в тумане, мутном, оседающем на языке горечью и собирающимся в холодный ком в животе.
На ее вчерашнее письмо из Альтии прислали краткий ответ, сказав, что семью погибшего студента уведомят о несчастном случае и родные встретят его тело у портала в Пивии. Сама же Мирнон должна отправиться на похороны в качестве представителя академии, а после явиться в Альтию, для отчета. Дэр Паблиус останется со студентами.
Похороны и отчет… Мирнон они представились черными непонятными прорехами, которые внезапно возникли в ясном, золотистом полотне дней. И почему именно она? Почему для всего ЭТОГО не вызвали куратора?
Похороны прошли ужасно. Голосящие женщины и тут же мать Фидо, которая молча, сухими безжизненными глазами смотрела на белое лицо сына; отец его, не замечающий, как по щекам струятся слезы; двое рыдающих детей, наверное, брат и сестра; толпа родственников, соседей, зевак… И косые взгляды, шепотки…
Мирнон делала вид, будто не слышит, что говорят о ней, но к концу погребения ее задеревеневшая от напряжения спина горела от боли.
После похорон встреча с ректором и деканами казалась не столь тяжелой. Она напомнила Мирнон день прибытия в академию, и сегодня она так же, как в прошлый раз перед комнатой отдыха, остановилась перед дверьми кабинета дэра Аарона. Глянула на себя в карманное зеркальце. Бледная… Почти как Фидо…
После секундного оцепенения встряхнулась, покусала губы и пощипала щеки. И это как в прошлый раз. Только сегодня совсем не хочется никому ничего доказывать, и такой глупостью кажется ее прошлое бахвальство. Почему она не понимала, какую ношу, какую ответственность взваливает на себя? А матушка, похоже, понимала…
Мирнон толкнула массивную дверь. Беззвучно провернулись петли, и из кабинета вырвались голоса.
— Но ведь не «водник», не «земельник»! — знакомо гнусавил магистр дэр Карпус. — Погиб именно «воздушник»! Диа Мирнон должна быть соответствующе наказана.
— Каждый год случаются несчастья, — возразил «погоднику» дэр Клавдий, декан «воздушников», который и тогда встал на защиту Мирнон. Правда, обещал при этом, что найдет ей замену… Но не нашел и, похоже, не особо старался.
— Согласен, случаются, — не унимался дэр Карпус. — Но у нас уже два года без происшествий! И в этот могло бы все гладко пройти… Диа Мирнон лишь доказала, что женщинам не место среди преподавателей. Пусть себе по лавкам ходят, да слугами дома распоряжаются… А ее еще и во Флиминис отправили…
— Может, вас надо было? Уж вы бы, верно, каждого студента стерегли, каждое плетение отслеживали…
— Вы к чему это, дэр Клавдий? Пытаетесь сказать, что она не виновата?
Мирнон не стала ждать ответа декана. Вскинув подбородок, она разжала до боли стиснутые кулаки и решительно вошла в кабинет.
— Светлого дня, дэры.
При виде нее все замолчали. Декан вздохнул и покачал головой, глава безопасности академии впился изучающим взглядом, а невесть зачем явившийся «метеоролог» отвернулся, презрительно поджимая губы. Только ректор был спокоен, даже отстранен. Уперев пухлый подбородок в ладонь, равнодушно следил, как подходит Мирнон к его столу. Не сразу Мирнон заметила квестора, дэра Овидуса. Тот наблюдал за ней из кресла в углу и выглядел вполне довольным.
На стол ректора Мирнон положила четыре скромных листка: два отчета, ее и куратора, письмо от дэра Алерайо и заключение целителя.
Дэр Аарон мельком глянул на бумаги и поднял взгляд на Мирнон:
— Как там студенты?
— Взволнованны.
— Ну, еще бы! — негромко фыркнул дэр Карпус.
— Это плохо, — не обратил на него внимания ректор. — Я слышал, во Флиминисе жарко. Вы пренебрегаете своими обязанностями? Не следите за состоянием студентов?
— Слежу. — Мирнон мысленно поблагодарила матушку, которая учила ее «держать лицо» при любых обстоятельствах. — Они работают в утренние часы. Лэр Фидо Претт задержался на поле по своей инициативе.
— По своей, значит… А вы тогда для чего?
Мирнон промолчала, да ректор и не ждал ответа. Он подышал на камень, что украшал один из перстней на его коротеньких толстых пальцах, затем протер его платком и, полюбовавшись сверканием граней, с каким-то раздражением посмотрел на Мирнон:
— Во-первых, запретить все инициативы. Во-вторых, договоритесь с руководителем клацилийцев, чтобы никаких игр, дуэлей и тому подобного… И по комнатам всех сразу после ужина. Спать! Никаких ночных гуляний! Вам все ясно?
Убедившись, что Мирнон все ясно, дэр Аарон отпустил ее. Не отругал, и тем более не назначил наказания… Возможно, не считал ее виноватой, однако и не приободрил, не спросил, как она сама. Не то чтобы Мирнон хотела его участия, но наверняка будь на ее месте молодой преподаватель-мужчина, разговор вышел бы не таким унизительным.
Лишь на подъезде к центральной Альтийской площади Мирнон смогла наконец совладать с чувствами и заметила изменения, что произошли в облике города за минувшие девять дней: стены зданий теперь светились от покрывающей их свежей побелки, на деревьях уже начали разворачиваться первые листья, а вдоль домов хозяйки выставили кадки с цветами. Этот провинциальный городишко был так не похож на столицу. Раньше она назвала бы его убогим, а теперь… Пожалуй, уютным.
Оплатив переход через портал, Мирнон неожиданно для себя застыла перед возникшим черным маревом. Ноги просто отказывались шагать в темноту, за которой ждали обжигающие объятия Флиминиса.
А еще студенты…
Сегодня, когда перед отправкой на поле они выстроились во дворе, то были такими присмиревшими, молчаливыми… Она старалась ни с кем не встречаться глазами.
— Диа, вы идете? — нарушил ее воспоминания оклик дежурного мага.
Мирнон растерянно моргнула и, отступив назад, зачем-то пробормотала:
— Там такое пекло. Я лучше в столицу…
Да! В столицу, домой, хотя бы на пару часов! Увидеться с мамой, сказать, что все в порядке, что ей нравится заниматься со студентами и что у нее все получается. Что она ничуть не жалеет… А лучше просто поболтать о пустяках, забыть обо всем.
Мама, и правда, отвлекла от мыслей о случившемся. Даже не спросила Мирнон, зачем та приехала, — сразу сыпанула новостями: о помолвке чьей-то внучки, об очередном бойцовом псе, которого купил отец, о каких-то деревнях, где мужики взбунтовались то ли из-за кончившегося зерна, то ли из-за чьей-то смерти…
Мирнон особо не вслушивалась.
