Планета-тюрьма варваров - Руби Диксон
Кот-охранник ушел, его дежурство закончено. Я стараюсь не нервничать по этому поводу, потому что не похоже, чтобы у меня была с ним какая — то связь. Я даже не узнала его имени. Это просто так… теперь меня бросят вместе с остальными заключенными, и эта мысль приводит меня в ужас.
— Хочешь, я проведу для тебя экскурсию? — спрашивает Ноку, заканчивая уплотнять боковую часть моего костюма. В его странном голосе есть нотка, которая мне не нравится. Даже несмотря на искажения переводчика, это звучит… зловеще. Почти собственнически. Хотя, может быть, я неправильно его понимаю. Может быть, он просто пытается быть добрым к явно напуганному человеческому уроду.
Но потом он протягивает руку и касается моих волос, лаская их, и в моей голове зазвенели тревожные звоночки.
— Ты такое странное, мягкое маленькое создание, человек. Тебя съедят заживо там, внизу, среди остальных заключенных. Они лишь бросят на тебя один взгляд и будут драться за то, кто первым трахнет твою ядовитую человеческую киску. Им будет все равно, даже если это убьет их. Им все равно не ради чего жить. — Он издает странный шипящий звук, и я думаю, что это смех.
— Значит, ты собираешься сидеть сложа руки и позволять им насиловать меня? — Я скрещиваю руки на груди, делая все возможное, чтобы скрыть свою грудь. — Какой смысл в охране, если ты собираешься позволить каждому нападать на всех остальных?
Он снова издает скользящий звук.
— Мой очаровательный маленький человечек. Они не собираются нападать на всех остальных. Только на тебя. Конечно, есть способы обезопасить себя, ты же знаешь. Если у тебя есть защитник, никто не причинит тебе вреда.
И он снова касается моих волос одним из тех многочисленных когтей.
Я изо всех сил стараюсь не вздрогнуть. Значит, если я стану для него шлюхой, он обеспечит мне безопасность? Как долго? И со сколькими охранниками мне придется заключать соглашения? К черту это. К черту его. Я не хочу спать со М уравьем — змеей или кем бы он там ни был, черт возьми. Я не хочу ни с кем спать.
Конечно, у меня быстро заканчиваются варианты. Я игнорирую его и то, как он гладит меня по волосам, потому что на самом деле не уверена, что еще можно сделать.
— Ты можешь подумать об этом, малышка. — Он касается моей щеки когтем. — А тем временем, хочешь, я покажу тебе, где находятся самки?
Как будто у меня есть выбор?
— Всех женщин держат вместе?
— Во всей системе Хейвена их всего горстка. Имеет смысл держать их все вместе. Им не поручают тяжелые задания, как мужчинам. У нас нет желания разрушать таких… хрупких и важных членов нашего маленького сообщества.
Да, вся эта затея с «женщинами — заключенными вместе» начинает немного напоминать бордель. Здорово.
— Я получу обувь?
— Без обуви. — Он достает из — за пояса дубинку, и на конце ее потрескивает электричество. — Следуй за мной, заключенная Фем14-Н. Несоблюдение этого требования приведет к соответствующим действиям.
Действия — это порка электрошоковой палкой.
— Я поняла, — тихо говорю я.
Ноку заходит в нечто похожее на стеклянную трубу, которое, должно быть, является лифтом. Я вхожу вместе с ним, и когда он указывает, что я должна положить руки на металлические перила сбоку, я делаю это. Мои руки сразу же словно приклеиваются к металлу, словно намагниченные, и я не могу их оторвать, как бы сильно ни тянула.
— Ты не сможешь освободиться, — говорит Ноку, ухмыляясь моим отчаянным рывкам. — Это делается для обеспечения безопасности всех заключенных. Ожидается, что ты будешь класть руки на любые транспортные поручни всякий раз, когда будешь находиться в таком купе. Т ы понимаешь, заключенная Фем14-Н?
Я киваю. Я ненавижу чувство подчинения и беспомощности, но с этим ничего не поделаешь.
Кажется, что купе не движется, но панель на световой решетке перемещается взад — вперед, показывая, куда мы едем. И это также видно из окон, когда мимо со свистом проносится пейзаж. Вместо того чтобы подниматься и опускаться, как в обычном лифте, мы мчимся с одной стороны комплекса на другую в чем — то, должно быть, похожем на нечто среднее между лифтом и поездом. Я хочу прижаться лицом к стеклу и смотреть на все сверху вниз, но здесь слишком много всего, что нужно воспринять. Уборочные машины, бесконечные ряды зданий, покрытые пузырями дворы, полные странного вида урожая, полосатые утесы вдалеке, дымовая труба, которая, кажется, выпускает бесконечный смог (или атмосферу) в красный воздух планеты.
— Мы можем дышать здешним воздухом? — спрашиваю я с любопытством. — Так вот что это за дым?
— Воздух по-прежнему представляет собой несбалансированную смесь, — говорит мне Ноку скучающим тоном. — Пройдет еще несколько лет, прежде чем все химические вещества, которые мы выбрасываем в воздух, действительно что — то сделают. А до тех пор, если тебе потребуется выйти на улицу — в чем я сомневаюсь, — тебе будет предоставлено соответствующее снаряжение, маленький человечек. — Наш лифт со свистом останавливается, и он стучит по моей ноге своей электрошоковой палкой, посылая разряд вверх по моему телу. — Теперь ты можешь отпустить поручень.
Я притворяюсь, что он только что не ударил меня током, и осторожно поднимаю руки. Конечно же, я могу свободно передвигаться. Я сжимаю руки в кулаки и встаю на свое место рядом с ним, точно так же, как он жестикулирует. Я ненавижу этого парня. Я не собираюсь с ним спать. Нет уж. Д умаю, что предпочла бы умереть.
Вместо этого я изо всех сил стараюсь вести себя так, будто его мелкое дерьмо меня не задевает. Я больше сосредотачиваюсь на своем окружении. По ощущениям это место больше напоминает мне старую среднюю школу, чем тюрьму. Несмотря на то, что в этом гигантском здании
