Предательница и не принц - Татьяна Андреевна Зинина
* * *
Микаэлла
Моё утро началось со стука в дверь и тихой ругани спящей на соседней кровати Лилианны.
– Ну кого там ещё принесло? – сказала она, спустив ноги на пол. – Девять утра, вашу демонову задницу! Девять утра! Никаких испытаний, выходной. Нужно спать!
И тем не менее, не переставая причитать, она дошла до двери, отпёрла замок и распахнула створку. Выглядела Лили в этот момент лохматой, чуть опухшей со сна, но дико воинственной. Любой здравомыслящий человек, увидев её такой, должен был немедленно испариться. Но тот, кто явился к нам в такую рань, явно не обладал инстинктом самосохранения.
– Доброго утра, Лили, – прозвучал из коридора мелодичный голосок Фарисы. – Прости, если разбудила. Мне нужно поговорить с Микаэллой.
Мне было совсем неинтересно, зачем она пришла. Говорить с ней не хотелось, тем более начинать с этого разговора день. Потому я демонстративно перевернулась на другой бок и сделала вид, что крепко сплю.
Но Лили знала меня, как облупленную, а сейчас ещё и была изрядно раздражена, потому поступила по-своему.
– Вставай, Элли, твоя закадычная подружка-ведьма явилась, – сказала она громко. – Да, та самая невеста твоего бывшего горячо когда-то любимого Тейна. И не надо притворяться, что спишь. Принимай гостью.
Иногда я начинала ненавидеть Лилианну, вот прям как сейчас. Кинуть бы в неё чем-нибудь, так увернётся же – реакция у неё, как у лучшего боевого мага.
Я приподнялась на локте, одарила Лили полным злости взглядом и резко откинула в сторону край одеяла. Мой вид сейчас никак нельзя было назвать дружелюбным, и Фариса виновато опустила глаза.
– Прости, что разбудила, – сказала она, смущённо заправив за ухо длинный, чуть завивающийся рыжий локон. – Просто… это важно. Я о слухах, которых ходят по академии. У меня есть идея, как их пресечь. А ещё… – она снова замялась.
– Что? – бросила я, поднявшись на ноги.
– Давай выйдем на улицу, поговорим там, – предложила Фариса.
Она так и стояла за порогом и переступать его будто бы опасалась, а у её ног крутился красивый дымчато-серый кот.
– Твой фамильяр? – спросила я, кивнув на пушистого котяру, который сверлил меня флегматичным взглядом.
– Да, – она несмело улыбнулась. – Его зовут Феникс. Он мирный и очень хороший. Не причинит тебе вреда.
Лилианна с любопытством посмотрела на котика и, кажется, даже злиться перестала. Потом, усмехнувшись, взяла из шкафа халат, быстро в него закуталась и направилась к двери.
– Заходи уже, – бросила она, буквально втаскивая Фарису в нашу комнату. – Говорите здесь. А я пойду в соседнюю комнату и спокойно досплю. Благо, девочки оставили мне ключ.
С этими словами Лилианна вышла, плотно прикрыв за собой дверь, а мы с Фари и её котом остались втроём.
Повисла тяжёлая тишина, и с каждой секундой это напряжение только нарастало. Я молчала, давая Фарисе возможность самой начать разговор, ради которого она явилась. Но она пока не спешила ничего говорить.
– Пойду умоюсь и переоденусь, – сказала я, устав от её нерешительности. – Присаживайся на стул. Мне нужно пять минут.
Она кивнула, как мне показалось, даже с благодарностью. А я спокойно скрылась в нашей маленькой душевой.
В порядок я себя привела действительно очень быстро. Умылась, расчесала длинные волосы и скрутила их в пучок на затылке. Надела домашние брюки и лёгкую тунику до середины бедра – свой обычный домашний наряд. Но, когда глянула на себя в зеркало, невольно усмехнулась. Сейчас там отражалась не милая девочка, какой я выглядела обычно, а этакая прожженная стерва или воительница, готовая прямо сейчас ринуться в бой.
В комнату я вернулась именно в таком настроении, и даже вид смущённой, напряжённой Фарисы, на чьих коленях сидел серый кот, не заставил меня смягчиться.
– Готова говорить? – спросила я холодным тоном и принялась заправлять кровати: и свою, и Лилианны, чтобы хоть чем-то себя занять.
Некоторое время Фари молчала, но потом медленно выдохнула и вдруг спросила:
– Ты ещё любишь Артейна?
Этим вопросом она меня откровенно обескуражила и ещё больше разозлила.
– Слушай, Фари, какой ответ ты хочешь получить? – бросила я раздражённо.
– Честный, – сказала она, подняв на меня свои большие чистые глаза.
– Ты спрашиваешь, люблю ли я твоего жениха?
– Просто ответь, – попросила она вроде как даже без вызова.
– Не знаю, – рявкнула я, возвращаясь к пледу, которым застилала кровать поверх одеяла. – Три года прошло. Мы оба с ним изменились.
– Мне кажется… он до сих пор тебя любит, – тихо проговорила ведьма. – И если ты тоже испытываешь к нему искренние чувства, я готова отойти в сторону.
Слова Фарисы оказались для меня настолько неожиданными, что я просто застыла с пледом в руках. А когда снова посмотрела на гостью, то не увидела в её взгляде ни вызова, ни злости.
– Почему? – вырвался у меня вопрос.
Она медленно покачала головой и изобразила слабую горькую улыбку.
– Это я сварила оборотное зелье для девушки, которая изобразила тебя в постели с твоим однокурсником. Далтер лишь дал мне каплю твоей крови, – призналась Фари на выдохе. – Прости, Мика. Я тогда сделала большую глупость. Думала только о себе. Мне казалось, что ты не подходишь Тейну, что он обманывается на твой счёт и из-за тебя не замечает моих чувств. Я была уверена, что ты – единственное препятствие на пути к нашему с ним счастью. Именно я сообщила Корну о вашем романе, попросила его глубже навести о тебе справки. Хотя он уже тогда знал, кто твои родители, но действовать начал лишь после моей просьбы. Я не сомневалась, что поступаю правильно. И только когда ты уехала… а Тейн бросился во все тяжкие… когда я увидела тугую тёмную боль в его глазах, которая и не думала проходить… то поняла, что совершила ужасную ошибку.
Так и держа в руках скомканный плед, я села на кровать и растерянно посмотрела на Фарису. А вот ведьма теперь будто боялась поднять не меня глаза, разглядывала кота на своих коленях и казалась напряжённой, словно сжатая пружина.
В комнате повисла густая тишина, будто в ней не было сейчас ни одной живой души. Хотя… моя точно пребывала в этот момент где-то в прострации, а Фариса выглядела так, будто её смертельно придавило чувством вины.
– То есть ты явилась ко мне, потому что тебя мучает совесть? – спросила я спустя несколько минут молчания. – Увы, ты опоздала минимум на три года. Поезд давно ушёл.
– Но вы же любите друг друга! – выпалила она, подняв на меня покрасневшие от нервов глаза. – Значит, ещё можно всё исправить!
