Потерянная душа - Марина Ефиминюк

Под потолком пылали портреты Нежной Соловушки. Лицо темнело, ткань съеживалась, уничтожая нежный лик.

— Убирайся из моей жизни…Уйди… Умри… — едва слышно перешептывались голубоватые языки, подбираясь к певице. Испуганная она не понимала, как плотно сжалось кольцо, и как близко подползло к ней пламя.

— Хватит! — заорала Настасья, теряя самообладание.

Закрыв уши, девушка уселась на корточки и прижалась лбом к коленям.

— Замолчи, — пробормотала она, не уверенная, что голос звучит у нее в голове. — Все равно не выгонишь!

И в следующий момент все изменилось. Леденящий холод пропал, и стало очень тихо. Настя осторожно приподняла голову. Огонь исчез. В фонтане с шампанским сквозь слой пены едва-едва пробивались журчащие струйки.

Паника схлынула. Не успевшие покинуть клуб, переглядывались недоуменно и немного смущенно. Скорее всего, свидетели сверхъестественного происшествия решили оправдаться мыслью, будто пали жертвами коллективной галлюцинации, навеянной низкокачественным алкоголем.

ГЛАВА 10. ЛЮБОВНИЦА.

Не обращая внимания на время, Настя трезвонила в соседскую дверь. Даже приняв успокоительные лекарства, после кошмарного вечера в клубе девушке не удалось уснуть. Стоило закрыть глаза, как она переносилась то в охваченный пожаром клуб, то в наполненный дымом чулан. Певица не желала оставаться одна.

Нервничая, она грызла ногти и едва сдерживалась от того, чтобы забарабанить в неприступную железную дверь кулаком. Наконец, загремел замок, и Настя перевела дыхание от облегчения. На пороге появился взлохмаченный, с воспаленными глазами Ярослав.

— Настя? — удивленно уточнил он, как будто не верил, что не страдает от галлюцинации. — Ты почему не спишь?

— Таблетки не помогли. Я тебя разбудила? — только из вежливости поинтересовалась она. Наверное, если бы к ней самой кто-нибудь рвался в гости в середине ночи, то в первую очередь напросился бы на грубость, но сосед продемонстрировал удивительное терпение.

— Нет, я работал. Заходи. — Он пошире раскрыл дверь, позволяя девушке пробраться прихожую, тускло освещенную единственным ночником.

— У тебя есть что-нибудь покушать? — поинтересовалась Настя, стягивая кроссовки на пороге. — Я голодная.

— Ты серьезно? — Ярослава без преувеличений перекосило.

Девушка только пожала плечами. Раз она обнаглела настолько, что решилась завалиться в гости к соседу посреди ночи, то строить из себя скромницу не имело никакого смысла.

— Сейчас же половина второго ночи! — с возмущением в голосе объявил хозяин, по понятным причинам не желавший утруждаться угощением нежданной гостьи.

— Но ты же все равно не спишь.

— А если бы я спал?

— Я бы тебя разбудила и соврала, что на двери снова заело замок, — честно ответила Настасья.

— Ты поразительная женщина, — пробормотал Ярослав, видимо, удивляясь, почему еще не выставил нахалку за дверь, но тут же оговорился: — И это не комплимент!

Девушка пошлепала на кухню, где царила приятная глазу полумгла, на столе гудел включенный ноутбук, и теснилась шеренга грязных чашек из-под кофе.

— В твоем разрешенном списке есть ветчина? — заглядывая в холодильник, уточнил Ярослав. — Потому что я вряд ли тебе обеспечу в такое время ужин из зеленых и белых овощей.

— Бутерброд — хорошая идея, — забираясь на стул с ногами, согласилась Настя. — Я не привереда.

Ярослав одарил девушку выразительным взглядом, мол, выбора-то у тебя нет, и принялся колдовать над едой. Гостья с любопытством следила за тем, как он ловко управлялся на кухне.

— Ты никогда ни с кем не жил?

Шинкуя тонкими колечками огурцы, мужчина поднял голову и послал Настасье вопросительный взгляд.

— Я имею в виду женщин.

— Откуда такой вывод? — усмехнулся Ярослав.

— Может, ты и не великий кулинар, но на бутербродах явно набил руку, как любой холостяк.

— Не великий кулинар? — хмыкнул тот, нарезая черный хлеб толстыми ломтями. — Ты еще за добавкой прибежишь!

— Я не против придти еще разок. — Настя перехватила пытливый взгляд Ярослава. Несколько долгих секунд они пристально рассматривали друг друга, а сердце девушки совершало абсолютно неподобающие кульбиты.

— Как твоя вечеринка? — отводя глаза, поинтересовался мужчина.

Певица промолчала. Не дождавшись ответа, хозяин дома с недоумением глянул на гостью.

— Завтра прочтешь в таблоидах, — нехотя буркнула она.

— Настолько паршиво?

— Полное фиаско, — вынужденно призналась Настасья и, неуютно поежившись, опустила босые ноги на холодный пол.

Страхи нужно озвучивать, делить с кем-то на двоих, превращать жуткие образы в невесомые слова, ведь разрезанный на половины кошмар становится вдвое меньше и легче. Однако Настя не хотела рисковать и снова вовлекать привлекательного соседа в свои ужасы. Она не желала говорить о ненастоящем пожаре или обсуждать страшное воспоминание о дымном чулане. Не после того жуткого жалостливого взгляда, каким Ярослав смотрел на нее в ресторане. Она категорически отказывалась представать перед ним умалишенной!

— Там была твоя подружка, — произнесла она.От девушки не укрылось, как мужчина на мгновение замер, а потом принялся нарезать сыр.

— Она тебя побеспокоила?

— Не успела. Она хочет написать обо мне статью?

Их взгляды снова встретились.

— Да.

Ярослав разделил собранный бутерброд на два одинаковых треугольника, положил на тарелку и, подойдя к столу, поставил перед гостьей. Закрыв крышку ноутбука, он отставил компьютер на широкий подоконник и уселся напротив Насти.

— Она выплеснет на меня ушат грязи, — предупредила девушка. — Она тебя ревнует.

— Ты ошибаешься, — усмехнулся Ярослав и, попытавшись сделать глоток кофе, сморщился — кружка оказалась пуста. — У нас не настолько серьезные отношения, чтобы Алина ревновала.

— Ты пытаешься отрицать очевидные вещи, — заметила Настя.

— Полагаешь, что разбираешься в таких вопросах лучше меня? — мужчина бросил на гостью ироничный взгляд.

— Полагаю, что ты даже не знаешь, что в действительности означает слово «отношения», — фыркнула девушка. — Ты все время хочешь выглядеть большим подлецом, чем есть на самом деле. Тебе не к лицу.

На губах Ярослава расцветала медленная насмешливая улыбка.

— Не обольщайся, Настя, я не святой.

Он выглядел привлекательным, недоступным и очень взрослым. Другими словами, совсем не парой для двадцатилетней девушки, а потому представлял собой еще большее искушение.

— Я и не называла тебя ангелом, — тихо произнесла она и пожала плечами: — Я просто подумала… раз твоя подруга ревнует, то пусть ревнует за дело.

— Что? — не поняла хозяин дома.

Не позволяя себе струсить, Настя быстро перегнулась через стол и поцеловала мужчину. Его губы оказались сухими, горячими и твердыми. Она позволила себе задержаться чуть дольше, чем следовало — слишком велик был соблазн растянуть удовольствие, посмаковать сладкий момент. Немного отстранившись, Настя открыла глаза и наткнулась на холодный, недоумевающий