Искушение - Лера Виннер
Удушающий страх перед Итаном немного отступил, когда мы вошли в деревню. Шлейф его недолгого присутствия все еще ощущался здесь, но герцог Удо оказался прав — он почти развеялся. Ублюдок уехал несколько дней назад.
При мысли о том, что он будет искать Пауля и, скорее всего, найдет, мне становилось почти что дурно.
Он знал меня, и ему не составит труда понять, что самой мне подобное было не под силу, а значит…
Хмурый герцог отправил в рот очередную ложку, и я глубоко вздохнула, смиряясь с тем, что отложить этот разговор не получится.
— У Итана с Паулем очень крепкая связь. Он учил его, он им гордился. Когда он доберется до пещеры, — а он туда доберется, — он поймет, что мне помогали.
Он задержал на мне очередной тяжелый взгляд, а после пожал плечами.
— Значит, будет молодцом.
— Ты не понимаешь! — я повысила голос, и на нас обернулся полупьяного вида крестьянин. — Он на полном серьезе считает, что я принадлежу ему. Помнится, тебе очень не понравилось, когда я захотела твой кинжал. Точно так же ему не понравится тот, с кем я настолько сблизилась.
От этого полушепота снова начало сдавливать горло. Я даже забыла про дрянной суп, и герцог тоже отложил ложку, подался немного вперед через стол, копируя мою позу.
— Ну и что? Что он сделает? Откроет на меня охоту? Для всех я мертв.
— Но твой брат жив, — я все-таки произнесла это онемевшими губами.
Взгляд Удо потемнел еще больше. Он нахмурился, раздумывая, а потом вдруг засмеялся, качая головой.
— Ты это находишь забавным? Он не явится с вопросами и обвинениями к герцогу Керну, он просто начнет убивать.
— Ему же хуже, — мгновенно посерьезнев, он снова взял ложку. — Помнишь, что герцог сделал с вами? А ведь ты даже никого не убила.
— Итан — не я.
— А с герцогом никогда не стоит верить первому впечатлению, — он пожал плечами и уже собрался было зачерпнуть еще супа, но потом передумал. — Он разберется. К тому же, у нас есть все шансы добраться до него раньше, чем это произойдет.
— И что это изменит? — голос снова сорвался, и я прикусила губу, стараясь успокоиться. — Я имею в виду… Разумеется, он поможет тебе, при условии, что ты вообще нуждаешься в этой помощи. Но когда ты собственноручно ведешь неприятности к его порогу…
— Предлагаешь бросить тебя в лесу? — он удивленно вскинул бровь, и я почувствовала себя совсем глупо.
— Это стало бы разумным решением.
Оставалось только уставиться в поцарапанный стол и ждать, потому что я была права, и мы оба это знали.
Чертов герцог молчал, и с каждой секундой мне все больше начинало хотеться, чтобы он просто встал и вышел.
— Окажись все наоборот, далеко не факт, что я бы ему помог.
Когда он заговорил снова, в его приглушенном голосе прозвучала настолько непередаваемая смесь злости с весельем, что я невольно вскинула взгляд.
Он был абсолютно серьезен.
— У нас странные отношения, но мы умеем договариваться. Сейчас нам с тобой это на руку.
Это «нам» резануло слух, заставило поморщиться. Напомнило о чем-то, что он сказал в пещере, когда освобождал меня от цепи. Я не могла вспомнить саму фразу, лишь ощущение от нее, похожее на обжигающий короткий удар.
Что же там было?..
— Не могу больше об этом думать, — окончательно сдавшись, я оттолкнула ложку и, поставив локти на стол, начала растирать виски.
— Нужно поспать, — он последовал моему примеру и отодвинул тарелку, признавая, что ее содержимое несъедобно. — Пойду попробую договориться насчет ночлега.
Я не стала ни провожать его взглядом, ни говорить о том, что на комнату нам точно рассчитывать не приходится. В лучшем случае позволят переночевать на конюшне, и то не задаром.
Вырвавшись на свободу, в первые полгода я частенько договаривалась так: ночлег и ужин в обмен на мытье полов или посуды. Работы всегда было много, а еды и удобств мало, но сегодня мы оба настолько устали, что было уже все равно. Полы так полы. Хорошо хотя бы то, что в таком виде на меня никто не позарится и не придется ввязываться в драку. Такое в прошлом тоже бывало нередко.
Я поежилась, почувствовав на себе взгляд, и тут же выпрямилась, готовая к чему угодно.
Если здесь Итан или его человек…
Смотревший на меня мужчина не был человеком Итана. Я определила это сразу и наверняка, но спокойствия мне это не прибавило.
Он сидел в противоположном конце зала. Полутьма и накинутый капюшон не оставляли возможности разглядеть его лицо, но взгляд я ощущала кожей — горячий, внимательный, немного удивленный и очень заинтересованный.
Кто-то из тех, кого я обобрала?
Тогда нам точно несдобровать.
Запоздало сделав вид, что ничего не понимаю и не чувствую, я огляделась, ища герцога глазами, а когда нашла, забыла и о человеке в капюшоне, и об Итане, и о том, как чертовски мне хотелось лечь.
Он торговался с трактирщиком у прилавка. По-хозяйски выпятив огромное пузо, тот стоял, оперевшись о столешницу, и смотрел на Удо Керна с таким нескрываемым презрением, что как дышать я забыла тоже.
У герцога было странное выражение лица. В нём мешались возмущение, брезгливость и злость, и… Ещё что-то.
Я не могла слышать, о чем они говорили, но в каждом движении трактирщика читалась такая унизительная снисходительность, что начинала закипать даже я.
Губы чертова герцога сжались, и мне показалось, что сейчас он ударит эту зарвавшуюся мразь прямо в жирный живот, но вместо этого он только что-то коротко бросил в ответ, а потом снял с пояса и положил на прилавок свои ножны.
Оглушительный гомон, издаваемый пьяными и весёлыми людьми, отодвинулся для меня на второй план, когда трактирщик взял их. Вынув кинжал, — семейную реликвию древнего и знатного рода Кернов, — он осмотрел его с гордым видом победителя, а после вложил обратно и убрал под стол.
Лицо герцога сделалось нечитаемым. Должно быть, с таким же видом он стоял бы и на эшафоте.
Получив в обмен на ножны ключ, он сказал трактирщику что-то еще, а потом, не дожидаясь ответа, развернулся и направился обратно ко мне.
В каждом его движении, в развороте плеч читалась такая усталость, что я сидела, не шевелясь, в ожидании его приближения.
— У нас есть комната.
Он был мертвенно бледен, но взгляд остался спокойным.
Если бы через такое унижение пришлось пройти мне…
Впрочем, для меня подобное было обыденностью в свое время.
— Ты что наделал?
— Обеспечил нам относительно спокойную
