Как улучшить дракона. Если он тот еще ящер - Таня Драго
— Мы с вами, — говорили они. — Мы готовы помочь.
Город превращался в сплоченное сообщество. Люди, которых объединило не что иное, как вера в справедливость и возможность перемен.
Но…
Свекроны не сдаются.
Нет, даже так: альфа-свекрон наносит ответный удар.
Утро обрушилось на город внезапно, как приговор. Серый рассвет окрашивал мостовые в призрачные оттенки, когда мы с Тиаром подходили к лавке "Второе дыхание". Я чувствовала — что-то неладное еще до того, как увидела печати.
Массивные магические знаки Гильдии Магов перекрывали вход, словно языческие руны проклятия. Официальное уведомление о "приостановке деятельности до выяснения природы используемой магии" — было вывешено с такой демонстративной торжественностью, что становилось дурно. Прям не полдвери практически.
Молодцы, ценю профессиональный подход.
Внутри меня поднималась первобытная, древняя ярость. Не просто гнев женщины, которую унизили, — нет. Это было что-то большее: ярость первопроходца, которого пытаются загнать в угол системные крысы. Мои пальцы непроизвольно сжались в кулаки, костяшки побелели.
В моей прошлой жизни я не раз сталкивалась с корпоративным беспределом, но здесь — здесь было что-то личное, почти интимное в своей несправедливости.
И еще, Ормур, который немного отворачивался от меня, не желая разговаривать с женщиной – я таких терпеть не могу.
— Они не могут так поступить, — прошептала я, чувствуя, как внутри нарастает температура эмоционального накала. Голос дрожал от сдерживаемой ярости, той самой, что может или разрушить мир, или перестроить его заново.
Тиар стоял рядом — холодный, собранный. Его рука легла мне на плечо — успокаивающе-профессиональный жест дипломата. Я знала этот жест: он должен был охладить мой пыл, загнать эмоции в строгие рамки разума.
Но во мне клокотало нечто большее, чем разум.
Народ начал собираться. Сначала — несколько человек, потом — десятки. Те самые люди, которым мы помогли: кузнецы с руками, хранящими тепло улучшенных инструментов, портные, чьи ножницы стали продолжением их рук, моряки с компасами, которые больше не подводили в штормовую ночь.
— Мы можем сорвать печати! — выкрикнул кто-то из толпы. В голосе — смесь отчаяния и надежды.
Тиар шагнул вперед. Его голос — как удар колокола, чистый и твердый:
— Мы решим это законным путем. Не давайте им повода обвинить нас в нарушении порядка.
В этот момент появился магистр Ормур, боже, да он противнее Латора, если это вообще возможно, — два стража по бокам, как свита палача. Его лицо дышало таким торжеством, словно он только что поймал опаснейшего преступника. Человек, уверенный в своей победе, в незыблемости системы, которой он служит.
Ну ничего, помнится, один банк тоже был уверен, когда отнимал у предпринимателя, с которым я работала, землю. А потом пришлось переехать. Нескоро, но пришлось.
— Я предупреждал вас, — процедил он, и каждое слово было пропитано ядом превосходства, — что незаконная магическая деятельность будет пресечена. Теперь вам придется явиться на слушание в Гильдию для определения наказания.
Я почувствовала, как внутри поднимается адреналиновая волна. Улыбка — четкая, режущая, как лезвие хирургического скальпеля — появилась на моих губах:
— Мы с удовольствием явимся на слушание. И приведем с собой советника аэллэ, который выразил личную заинтересованность в нашем деле.
Выражение лица Ормура изменилось. Впервые за все время нашего знакомства я увидела в его глазах тень сомнения. Крошечную, почти незаметную, но — сомнения.
Толпа притихла. Люди смотрели на нас — на меня и Тиара — как на последнюю надежду. И я понимала: мы не имеем права их подвести. Потому что это не про лавку, это про сопротивление произволу.
Позади, среди собравшихся, я заметила Нилли. Тоненькая, хрупкая девушка, которая теперь стояла с таким выражением лица, будто готова была биться за нашу лавку до последнего вздоха. И Карис — с его вечной усмешкой придворного интригана, который внезапно стал чем-то большим, чем просто родственник.
Ну что, мой дорогой маг и его крылатая заказчица.
Я знаю, хвост нужно рубить колечками.
И уже точу на вас бальшущий ножик.
Здание Гильдии Магов возвышалось над городом подобно готическому монстру — древняя башня из темного базальта, источающая магическую энергию буквально каждым камнем. Ажурные витражи, казалось, были сотканы из застывшего воздуха и света, а между окнами вились серебристые линии магических потоков.
Когда мы с Тиаром поднимались по широким мраморным ступеням, я чувствовала, как внутри нарастает холодное напряжение. Левитирующие камни вокруг башни медленно вращались, словно стражи незримого эфирного барьера. Некоторые пульсировали странным внутренним светом — будто живые существа, а не просто магические артефакты.
— Не показывай страха, — тихо произнес Тиар, едва шевеля губами. — Они чувствуют его, как хищники.
Карис шел позади нас — непривычно серьезный, без обычной шутливой ухмылки. Рядом с ним — представитель Гильдии Торговцев, грузный мужчина с проницательными глазами и холеной бородой, затянутый в богатый камзол с золотыми нитями.
Но главная наша надежда — советник аэллэ — скользил впереди, словно тень. Худощавый, с острыми скулами и глазами цвета дождливого неба, он казался воплощением самого понятия "власть" — не грубая сила, а тонкое, проникающее влияние.
Зал судебных заседаний Гильдии представлял собой колоссальное помещение с куполообразным потолком. Массивный полукруглый стол для архимагов был выточен из цельного куска черного дерева с серебряными прожилками. Семь кресел — каждое выше человеческого роста, с резными спинками, напоминающими то ли крылья, то ли магические руны.
В центре зала — небольшое возвышение для обвиняемых. На него мы и поднялись.
Архимаги вошли одновременно — семь фигур в церемониальных одеяниях, расшитых символами стихий и сфер влияния. Шесть мужчин и одна женщина, и вот это был тот еще номер — та самая, Верховный Маг. Ее серебристые волосы были уложены в сложную конструкцию, удерживаемую, казалось, одной лишь магией. Лицо — благородное, с тонкими чертами и властным взглядом, который, тем не менее, не лишен был мудрости.
Она села в центральное кресло, едва заметно кивнув нам. Остальные архимаги разместились по бокам. Последним вошел магистр Ормур — не заседатель, а обвинитель. Его лицо
