Обольщение - Лера Виннер

— Да, — он согласился, мягко касаясь губами моего затылка, и за это я была благодарна тоже.

Лучшего способа дать мне передышку и придумать было нельзя.

— Я знала, что это не ты. Ты просто недостаточно мерзавец для этого.

Монтейн тихо и невесело засмеялся и поцеловал меня снова.

Почувствовав, что дрожь в теле начинает постепенно затихать, я устроилась удобнее, откинувшись ему на грудь.

— Но я вспомнила об одном человеке. Он живёт здесь неподалёку, и я много слышала о нём. Вот он слывёт первостатейным мерзавцем. К тому же он колдун. Не такой, как ты или я, а рождённый таким. Тёмный и непредсказуемый. Я решила попробовать добраться до него, чтобы…

Подбирая слова, я перехватил руку барона удобнее, погладила тыльную сторону ладони.

После того, что он делал со мной этой рукой сегодня, продолжать было особенно стыдно.

По всей видимости, понимая и это, Вильгельм закончил за меня:

— Ты решила отдаться ему и надеяться, что отпечаток его силы на тебе остановит того, кто тебя преследует.

Его интонация вышла полувопросительной, и за ней слышалось столько понимания, что я просто кивнула:

— Да. Я думала, что если мне повезёт и я смогу от него зачать, меня оставят в покое. Пусть даже он не станет защищать бастарда, часть его силы будет во мне. Будет у этого ребёнка, и никто не посмеет его забрать. Я бы уехала далеко-далеко и жила незаметно. Если бы мне всю жизнь пришлось быть начеку, чтобы держать в узде то, что мне оставили в наследство, это было бы пущей малостью. Но потом я узнала тебя, и всё пошло не по плану. Я подумала, что если ты станешь моим первым, это ничего не испортит, но я… Мне будет с тобой хорошо.

Я замолчала, потому что уже наговорила много лишнего, и Монтейн тоже молчал.

Наш ужин остыл, а он гладил мои волосы задумчиво и нежно, как если бы ему и правда было приятно держать меня в своих объятиях, и не хотелось выпускать из рук.

— Всё осложнилось тем, что мы друг другу понравились, — наконец заговорив, он снова не спрашивал, а утверждал.

Я не смогла подавить улыбку, хотя радоваться было особенно нечему.

— Значит, я тебе всё-таки приглянулась?

Судя по тому, как изменилось его дыхание, барон тоже улыбнулся.

— Просто я всегда заметаю следы за едва знакомыми мне ведьмами со смертоносной силой. И отказываю в любви красивым девушкам из вредности. Такие уж у меня развлечения.

— Теперь понятно, за что тебя прозвали чёртом, — уперевшись затылком ему в плечо, я повернула голову так, чтобы видеть его лицо хотя бы в профиль. — Я бы не решилась предложить тебе ещё раз. Ждала бы, но не осмелилась. Хотя и сочла бы тебя грубияном. Наверное.

Он неудобно вывернул шею, чтобы, не меняя позы коснуться губами моих губ в быстром поцелуе, и у меня закружилась голова от того, как остро и обещающе это было.

— Зато теперь ты станешь моей по доброй воле. А не потому, что я так удачно подвернулся тебе на дороге.

Это было не предложение, даже не вопрос. Он говорил об этом как о неоспоримом факте, и я почувствовала, что краска снова разбивается по щекам.

— Ты хочешь сделать это, зная обо мне такое? Зная, что он может добраться и до тебя?

Чёрный Барон не мог не понимать рисков.

Человек, вернувшийся на место убийства, чтобы обратить тела в пепел с помощью колдовства, просто обязан был просчитывать их много лучше, чем умела я.

На деле же Монтейн смотрел на меня всё так же невозмутимо, хотя в глазах его скакали весёлые черти.

— При таком обилии соперников, это уже практически дело чести, мадам. Если вы, конечно, не возражаете.

Я засмеялась и, наконец, закрыла глаза, чувствуя себя почти успокоенной, согретой и до плача счастливой.

Что бы там ни было после, он не отвернулся сейчас. И теперь он наверняка меня проводит.

Учитывая то, как смирно вела себя при нём моя прокля́тая сила, Вильгельм в самом деле мог стать лучшим, что со мной случалось в жизни.

Главное — расстаться с ним вовремя, пойти своей доро́гой и не утянуть за собой.

Он не мог прочитать мои мысли, но продолжал гладить по голове так, что я начинала во всё это по-настоящему верить.

Верить в то, что я справлюсь.

В полной тишине ухнула сова, и я потерялась о плечо барона виском, выражая своё согласие на всё на свете, а он прижался губами к моему виску.

— А тот человек, к которому ты шла? Ты ведь не знакома с ним?

Я отрицательно покачала головой, не отрываясь от него.

— Расскажешь мне, кто это?

— Какая разница? — я снова посмотрела на его руку. — Лучшего плана всё равно нет. Значит, я попытаюсь удачу. К чему тебе знать, кто это будет?

— К тому, что того, кто вбил тебе в голову всю эту чушь о мужчинах, следовало бы пристрелить, — перехватив за подбородок, Вильгельм заставил меня поднять лицо и встретиться с ним взглядом. — Если всё так, как ты слышала, и он настолько силён, возможно, он сможет тебе помочь. Так, что тебе не придётся лгать и ложиться в постель с тем, кого ты даже не знаешь.

Сердце пропустили удар, и я даже поднялась, уставившись на него с неверием и надеждой.

— Но как? За такую работу всегда нужно платить, а платить мне нечем.

Он помедлил с ответом, глядя на меня немного рассеянно и всё так же внимательно, а потом погладил мою щеку.

— Двое посвящённых людей всегда между собой договорятся. Конечно, если никто из них не безумен. Можно обменять услугу на услугу. Все мы время от времени нуждаемся в ком-то ином. Во мне действительно нет той тьмы, которая нужна, чтобы отчитать тебя от этого дерьма. Но я тоже многое умею. И мне нужно знать, с кем предстоит торговаться.

Я прикусила губу, делая вид, что взвешиваю все «за» и «против», но в действительности мне нужно было справиться с собой и поверить в услышанное.

Он предлагал мне не просто помощь. Он готов был сражаться с моей собственной тьмой за меня, и это было одновременно восхитительно, пьянящее, горько и страшно.

Я обязана была ему отказать.

Должна была объяснить, что не могу и не желаю втягивать его в этот омут ещё