Леди и медведь - Анна Григорьевна Владимирова
— Я бы все же выпила, — улыбнулась я натянуто.
— Отлично, — ответил Вадик, улыбаясь в ответ, и провел меня, наконец, на крыльцо своего домика. А потом раскрыл передо мной двери. — Проходи.
Я тяжело вздохнула, но переступила порог. Номер у него напоминал наш, только круче. Тут у имелся бар, стулья и вид на озеро за панорамным окном.
— Красиво, — вежливо похвалила я.
— Присаживайся, — засуетился Вадик. — Ты же вино пьешь, да?
— Да, — кивнула я, взбираясь на барный стул.
Он достал бутылку из холодильника, хвастая ее эксклюзивностью.
— Припас для особенного случая, — огладил запотевший бок из темного стекла и вгляделся в этикетку, как сделал бы каждый, кто видит бутылку впервые. — Испания.
«Ага, да. И таскал ее за собой везде, даже сюда привез! Лжец!» — бесилась я про себя. Но то, что он вскрыл бутылку при мне, немного расслабило. Ну, мало ли… Вадим способен на все.
— Давай, за новые шансы, — поднял он свой бокал, всучив мне второй.
Я сдержанно кивнула и сделала осторожный глоток.
— М-м-м, — протянул он, — сухое…
Я же покрутила бокал в руках и перевела взгляд на озеро, над которым уже сгустились сумерки. Дорожки между домиками загорелись сетью мелких лампочек, и лес будто наполнился волшебством. Пожалуй, сюда стоит приехать как-нибудь отдельно от этих тусовок, и выйдет отличный уикэнд.
— Так… зачем вы разыгрываете любовь с Богданом? — напомнил Вадик, усмехаясь.
— Мы не разыгрываем, — равнодушно отозвалась я и сделала ещё один глоток.
— Ты его знаешь всего несколько дней.
— И что? — Я повернула к нему голову и вдруг осознала, что он потерял для меня прежнее значение. Мне было легко говорить с ним и не замечать, к каким ниточкам привязаны все воспоминания о нем. — Ты — последний человек, с которым я хочу обсуждать свою личную жизнь.
— Я правда хочу стать тебе старшим братом, в котором ты всегда нуждалась, — проникновенно заявил он вдруг, оглушая меня на повал. — Я вырос, Аля. И мне не все равно, с кем ты встречаешься. Нашего отца уже нет, и некому дать тебе понять, что у тебя есть мужская поддержка. — Он покрутил бокал в руке, раздумывая. — Мне мало что удалось выяснить о Богдане, поэтому я просто хочу, чтобы ты была осторожной. Неизвестно, что ему на самом деле от тебя нужно, раз он так быстро подсуетился и втерся к тебе в более близкое доверие. Мужчина он, конечно, эффектный, расположил к себе всех нужных женщин в компании за один день…
— То есть, даешь мне понять, что считаешь меня полной дурой, — закончила я неприязненно, не сразу соображая, что возмущаюсь как младшая сестра.
— Нет, конечно! — воскликнул он горячо. — Просто ты — девушка с приданным, а Богдан в первый же день принялся разнюхивать политическую обстановку в компании, Аля! А потом взялся за тебя. Это слишком подозрительно, уж прости.
— Разнюхивать обстановку — его работа, Вадик. Или ты думаешь, что он собирается меня похитить и стребовать выкуп?
— Зачем? Можно просто на тебе жениться…
— Толку на мне жениться? — закатила я глаза. — У меня нет денег!
— Куда ж они делись? — нахмурился он.
Я медленно моргнула, стараясь изо всех сил остаться серьёзной.
— Они все — в мамином фонде, — выдала ровным голосом.
Не смогла себе отказать в том, чтобы потроллить этого идиота. Богдан на меня все же влиял по-особенному.
— Благотворительный фонд, которым она управляла? — Вадик нервно усмехнулся. — Она серьёзно все вбухала туда?
— Для нее работа фонда всегда была делом ее жизни, — пожала я плечами. — Мы расширили спонсорство программ по разработке лекарств, увеличили отчисления по индивидуальным заявкам. Фонд увеличил список областей, с которыми успешно работает…
— Понятно, — оборвал он меня нервно и выпил бокал вина залпом.
Я же думала над тем, как не захихикать.
— Поэтому, Богдану вряд ли что-то с меня обломится, — сдавленно просипела я и последовала примеру Вадима, допивая вино несколькими большими глотками.
Это действительно стоило отметить. Его рожу я никогда не забуду. Нет, Вадику неоткуда было взять точную информацию о движении денег. Он же не знал, сколько отец завещал матери. Но фонд он не проверил, потому что в его голове даже мысли такой не повернется — спустить все наследство на благотворительность.
— Классное вино, — стукнула я бокалом в скорбной тишине. — Я пойду.
— Да, веселись, — неуклюже закивал он, пытаясь ожить после удара. — Мне нужно позвонить. Я скоро присоединюсь.
Уже счастливо шагая по дорожке обратно, я почувствовала, что, помимо злорадства, мою голову вдруг наполнило ещё и необычной легкостью. Что-то крепкое какое-то вино… Ах, чёрт! Я же не ела ничего! Ох, блин!... Сумерки эти ещё, фонарики, все рябит перед глазами…
— Ай! — вскрикнула я, оступившись на очередной перекладине, и едва не улетела в кусты, когда меня вдруг поймали крепкие руки.
26
Я вскинул Алину на руки и прижал к груди.
— Ты что, напилась? — понизил голос, принюхиваясь. — Тебя же не было всего ничего…
— Что я тебе расскажу… — протянула она, хватаясь за мою шею. — Вадик — просто полный дурак…
Я на всякий случай ускорил шаг, отдаляясь от домика Вадима.
— Что сказал?
— Он реально рассчитывал на деньги матери!
— Каким образом?
— Сказал, что ты меня соблазнил, чтобы жениться, представляешь? Типа, на денежки мамы раскрыл пасть!
— Я или он?
— Ты. И он.
— Ты что-то быстро напилась… Чем он тебя так накачал?
— Бокал вина залпом выпила, отпустит… Слушай!
— Ты не ела ничего, — перебил я. — Пошли, закинешь в себя плова…
— Медведь, ты меня слышал? Мы с тобой провели расследование!
— Слышу я тебя, — сдавленно зашипел я. — И не только я. Говори тише. А лучше — помолчи, пока не протрезвеешь.
Алина насупилась, и я спокойно вернул ее в подушки и взялся кормить. Но она умудрялась говорить даже с набитым ртом.
—
