Демонская кровь Маргариты - Ольга Александровна Ильина
Ну а мне доверили добыть последний, самый главный ингредиент — землю с могил мамы и бабушки. Конечно, в моем состоянии, да еще зимой по кладбищам шастать — то еще удовольствие, но раз надо, значит, надо. Заодно я решила проверить, а могу ли я на землю-то святую ступить, да в церковь зайти? Демон же как-никак. Дядюшка Михей и Пиус над моими сомнениями только посмеялись, причем впервые так слаженно. Но лучше мне самой убедиться, так, на всякий случай. Не то, чтобы я была уж очень религиозной, но… если есть демоны, то почему бы и Ему не существовать?
* * *
Мама и бабушка похоронены за городом. На автобусе чуть меньше часа, на машине минут сорок. И черт меня дернул воспользоваться общественным транспортом. Я в нем такого навидалась… Жуть жуткая. Куда там тети Глашиной «обезьяне» до монстров, которых мне довелось лицезреть в автобусе. На некоторых моих попутчиках такое высиживало — на головах, на спинах, на шеях, даже у водителя на макушке сидел свой собственный монстр, черный, тощий, то ли червяк, то ли ящер. И хорошо, что я была в очках, а то бы люди недоумевали: и почему это девка с бордовыми глазами так на них таращится?
И некоторые ведь приличные с виду люди, в красивых пальто, сапогах, холеные и надушенные. Вот на одном таком холеном, прямо на загривке, сидело что-то желтое, мерзкое и глазастое, словно комок слизи. Оно впивалось ему в шею и причмокивало. Меня чуть не стошнило. Слава богу, что ко мне рядышком на сиденье никто из пассажиров не пристроился, а то «счастья» такого моя психика точно бы не пережила.
Я еле дождалась конечной остановки и ломанулась из этого автобуса чуть ли не на ультразвуке. Отдышалась уже в церкви, и только когда в нос ударил запах свечного воска, осознала, где нахожусь. В первое мгновение перепугалась — а ну как над макушкой гром и молнии засверкают, или я задымлюсь, как вампир, и превращусь в горстку пепла? Но нет, я стояла, смотрела на сверкающие в отсвете свечей иконы и чувствовала себя точно так же, как всегда. Пустая голова, легкое головокружение и умиротворение.
Окончательно успокоившись, я глянула по сторонам, заметила моих автобусных попутчиков и удивленно вскинула брови. Они все были чисты! Все, кто вез в автобусе на своих плечах и головах этих тварей, сейчас, в церкви, перед иконами стояли нормальными людьми.
— Чудеса, да и только, — прошептала я, опасливо перекрестилась и направилась к выходу.
«Ха, значит, еще не все потеряно, и я не монстр, если церковь меня принимает», — счастливо думала я, выйдя на улицу, правда, счастье быстро испарилось, стоило только их увидеть.
Монстры столпились за оградой в ожидании своих… кого? Жертв, хозяев, пищи? От этого зрелища я озверела. Захотелось их испепелить, изничтожить всех, чтобы они больше не прикасались к этим людям. Да, пусть люди слабы, пусть эти твари появляются только у подверженных порокам бедолаг, но если сегодня, хотя бы сегодня, в такой праздник они оставят нас в покое… Да должно же быть в мире хоть что-то святое!
И я решилась: схватила какую-то ветку, которая очень кстати валялась у самых ног и бросилась разгонять гадов. Уж и не знаю, что подумали прихожане, наблюдая за полоумной девицей, ожесточенно размахивающей палкой за оградой ворот, но сейчас мне было глубоко наплевать, пусть хоть неотложку вызывают, но я уничтожу их всех, ни одна зубастая гадина не уйдет.
И когда я решила испепелить гадких монстров, когда захотела этого всей душой, из моей груди к рукам устремилась горячая, словно лава, волна и, достигнув кончиков пальцев, эта лава, сила или энергия превратила ветку в большой горящий факел. Не знаю, кто удивился больше — я или твари, но раздумывать ни себе, ни им я не дала и начала активно их жечь.
— А ну, ты, куда пошла? Вот тебе, и тебе, и тебе мало? Так я добавлю! — кричала я, размахивая факелом, а твари разбегались, катались по земле, визжали, пытаясь сбить пламя, и таяли, как восковые свечки, растекаясь мерзкими грязными лужами. А я все била, и била, и била их, пока ничего, кроме кучи черных клякс на снегу не осталось.
Тогда я выдохнула и бросила горящую палку на землю. Она тут же потухла, а я наконец осмотрелась по сторонам. На счастье, никто в момент моей битвы из церкви не вышел и по тропинке, ведущей к остановке, не прошел. Я решила больше не искушать судьбу, оставаясь на месте преступления, и поспешила выполнить поручение тети Нины. Мне еще по сугробам лазать, да переваривать случившееся. Обалдеть! Я типа огненная ведьма? Или огненный демон? Интересно, а это хорошо или плохо?
* * *
Проходя мимо оградок чужих могил, мне вдруг вспомнилась одна странность, которую раньше я никак не могла понять, но в свете последних событий и открытий, что я успела сделать о себе и своих родственницах, эта странность стала вполне объяснимой. Кто-то каждый месяц в течение всех пяти лет после смерти бабушки приносил на ее могилку свежие цветы — ромашки и васильки. Понятия не имею, где этот неизвестный находил васильки зимой, но факт оставался фактом.
И, кажется, теперь я догадалась, кто был тот загадочный посетитель. Дед Андрей, больше некому.
Сегодня я тоже увидела букет у памятника. От мороза он заледенел, превратившись в хрустальные цветы. А вот я ничего не принесла, забыла как-то. И теперь стыдилась сама себя, не только за то, что даже конфет не купила, но и за то, что редко навещала их, что не могу принять себя такой, какой я стала, что продолжаю бороться с собственным наследием, ругаю бабушку за ложь, жалею маму и все думаю: неужели любовь к демону того стоила? Неужели я того стоила? Неужели можно так кого-то любить? Жаль, что спросить больше не у кого.
— Ах, бабушка, почему же ты раньше-то все мне не объяснила? — вздохнула я, усевшись на корточки перед портретами любимых людей, и отстраненно подумала, что надо бы фотку-то сменить. Ведь бабуля была не такой, и как же жаль, что настоящей я ее так и не увидела.
Ну, вот, расклеилась, рассопливилась. Так! Кончаем хандрить, берем то, за чем пришли, и сваливаем.
Правда, когда решила заняться делом, передо мной встала дилемма — а как, собственно, мне
