Полукровка для звездных покорителей - Любовь Сливинская
Стискиваю невольно ладони моих сопровождающих и шепчу восторженно:
— Это… просто… удивительно!
Алькиор ласково улыбается, а Дайонас кивает головой.
— Да, — говорит он. — Не могу даже представить, как ты поражена. Для нас это привычное зрелище — мы, протари, не мыслим своего существования без звезд и космоса…
— А я такое вижу впервые, — качаю я головой.
Сердце трепещет в груди, словно я встречаюсь с чем-то безумно красивым и давным-давно не виденным.
Будто легкое нежное прикосновение материнских ладоней к лицу — то, чего я всегда была лишена…
Я не могу оторваться от этой темной, но наполненной всплесками огней, бездны.
Даже не обращаю внимания на устройство самого мостика и людей, собравшихся здесь.
Зато они прекрасно видят меня, и мое появление не остается незамеченным.
Легкий шепот проносится по капитанскому мостику.
Я вздрагиваю и оглядываюсь, словно очнувшись от чудесного сна.
Около десятка мужчин стоят полукольцом вокруг.
Высокие, широкоплечие, красивые, но… никто из них не может даже близко сравниться с Алькиором, Вайленом или Дайонасом.
— Землянка на капитанском мостике, — позади раздается знакомый голос.
Вервекс.
Мы останавливаемся, и я испуганно сжимаюсь — в его голосе чувствуется какое-то пренебрежение и… скрытая агрессия?
— Да, — Алькиор отвечает Вервексу спокойным взглядом и чуть крепче сжимает мою ладонь.
Словно одновременно говорит: я все еще здесь, я рядом, а значит тебе абсолютно нечего бояться.
— Это противоречит правилам.
Реплика — словно брошенный вызов.
Повисает тишина.
— Вы и так подвергли нас опасности и…
Алькиор поднимает ладонь вверх, а Дайонас встает ко мне ближе заслоняя.
— Достаточно. Я буду держать ответ только перед примархом, если потребуется. Я — капитан этого корабля, если ты забыл, Вервекс.
Вервекс бледнеет и чуть отшатывается в сторону. В его глазах блестит едва сдерживаемая ярость.
— И пока я капитан, я несу ответственность за все действия…
Тишина густеет, а напряжение нарастает.
И Алькиор добавляет после короткой паузы:
— И до тех пор пока я капитан, за свою безопасность можешь не беспокоиться.
По капитанскому мостику прокатывается смех мужчин, и это разряжает обстановку.
Перекошенное лицо Вервекса идет алыми пятнами — видно, что не смотря на все попытки взять себя под контроль, его очень раздражает происходящее.
Он сверлит Алькиора взглядом, но больше ничего не говорит — отступает назад.
Я немного выдыхаю.
Дайонас наклоняется ко мне:
— Сейчас будет установлена связь с примархом. Давай я провожу тебя вот сюда…
Он уводит меня от центра капитанского мостика в сторону.
Вокруг столько всего интересного и необычного, но я не могу отвести взгляд от Алькиора.
Ощущение такое, что он остается один на один перед лицом какой-то неведомой для меня опасности.
Но он не выглядит взволнованным. Он спокоен и уверенно смотрит вперед.
— Все будет в порядке, — шепчет мне Дайонас, и его дыхание обжигает мне шею, заставляя крохотные волоски подняться.
— Связь установлена, командующий.
От неожиданности я вздрагиваю, и ладони Дайонаса мягко ложатся мне на плечи.
В центре капитанского мостика находится что-то вроде округлого стола.
Его поверхность начинает светиться мягким голубоватым светом, создавая ровный световой столб.
И в этом столбе, постепенно набирая четкость, появляется высокий широкоплечий мужчина с длинными белоснежными волосами.
С каждым мгновением его облик набирает четкость — он будто материализуется.
Дайонас встает таким образом, что немного заслоняет меня от взглядов остальной команды и примарха.
Я чуть выглядываю из-за его широкой спины и во все глаза разглядываю появившегося мужчину.
Кажется будто это не его голографическое изображение, а он сам — перенесся сюда, преодолев немыслимые расстояния.
У примарха высокий лоб мыслителя. Глубокие морщины оставили на нем борозды. Под густыми седыми бровями — пронзительные голубые глаза, словно светящиеся даже в хорошо освещенном капитанском мостике.
Массивная челюсть, и прямой строгий нос придают ему жесткое, хищное выражение.
А облик его преисполнен молчаливого достоинства.
Этот убеленный сединами старец все еще выглядит впечатляюще мощным, не слишком проигрывая даже могучему Алькиору.
Все стихают, почтительно дожидаясь пока предводитель их народа скажет первое слово.
В молчаливом знаке уважения, протари склоняют голову в легком наклоне. И этот жест лучше всего характеризует их гордость, силу и почтение перед главенствующим.
— Приветствую тебя, Алькиор Звездный Покоритель. Приветствую вас, воины. Я хочу знать, что произошло с моим сыном Вайленом и кто этому виной.
Глава 32
У меня даже не возникает мысли назвать происходящее «разговором».
Это скорее похоже на какой-то торжественный ритуал.
Облик величественного старца становится максимально четким. За прозрачным стенками корпуса звездолета таинственно мерцают звезды и сгорают в пламени астероиды.
Капитанский мостик переливается и мерцает цветами диаграмм и разных голограмм, о значении которых я могу только смутно догадываться.
Все это создает уникальную атмосферу — происходящее кажется удивительным сном.
И в тоже время — пугающим, потому что примарх обводит тяжелым взглядом присутствующих, словно сканирует лицо каждого, забираясь глубоко под кожу и чувствуя самые потаенные мыли.
Я ныряю за спину Дайонаса и задерживаю дыхание — только бы он меня не заметил.
Тишина повисает абсолютная.
Примарх спускается с небольшого пьедестала, а я осторожненько выглядываю из-за мощной руки Дайонаса.
Мне страшно и очень интересно — уверена, такое можно увидеть очень редко, а уж простой землянке — никогда.
И моя любознательность не оставляет выбора.
Примарх неторопливо разворачивается к Алькиору.
Все в облике примарха выдает в нем того, кто привык к абсолютной власти и такому же повиновению: горделивая осанка, уверенная поступь, свободные манеры в окружении этих могучих звездных воинов.
Воистину, он — первый среди равных.
— Рассказывай.
— На Тарнарисе я встретил землянку…
Если до слов Алькиора было тихо, то теперь тишина становится пронзительной, звенящей.
Примарх молча ждет продолжения объяснений.
— Она была в рабстве и ей грозила смерть. Я забрал ее себе.
Так просто, несколькими словами он описывает мое спасение.
— Пираты вживили ей вита-чип, и, чтобы извлечь его и сохранить ей жизнь, Вайлен помог ей во время процедуры экстракции.
Голос Алькиора негромкий, спокойный. Он уверено отвечает на взгляд примарха, горделиво вскинув подбородок.
— Это все.
— Мой сын пострадал из-за… землянки?
В голосе повелителя слышится удивление, граничащее с изумлением.
А я покрываюсь гусиной кожей.
Становится очень страшно.
— Да.
Алькиор спокойно кивает головой и его светлые чудесные волосы вздрагивают, как серебристые волны.
— И дипломатический конфликт и возможная война с Тарнарисом?
Напряжение густеет, заполняя все пространство капитанского мостика.
Кажется,
