Воля владыки. В твоих руках - Рия Радовская
— Я хотел показать тебе, что значит быть анхой. Хотел разделить с тобой первую течку. Но тогда я еще не был владыкой, которому нравится, когда ему лижут зад, — Асир рассмеялся негромко. Звучало и впрямь забавно. Сейчас — забавно, хотя и горчило немного. — Тогда ты меня еще не боялась. Я останусь с тобой, раз ты этого хочешь. Тебе не будет страшно, обещаю.
— Не хочешь. Все-таки не хочешь, — теперь она плакала — тихо, беззвучно, так что слезы не мешали говорить. — Ты не должен. Не обязан только потому, что я хочу. Так неправильно. А я не смогу отказаться, даже если это только из милости, — всхлипы стали громче. — Ладно. Знаю, я и этого не заслужила.
— Глупая анха. Моя анха, — тихо сказал Асир. «Пока моя», — мелькнуло в голове. В бездну. Не стоило думать об этом сейчас. — Разве так не хотят? — он встал коленом на кровать, перехватил ее запястье, накрывая отчего-то прохладной ладонью свой член через ткань. — Не плачь. Будь со мной. Слушай меня. Не бойся.
Лин прерывисто вздохнула и открыла глаза.
— Правда? Мне… можно?
— Нужно.
Шаровары на ней были мокрыми, хоть выжимай, Асир, еле стянув их, отшвырнул на пол. Ему не нравилось то, что он чуял. Боль. Физическая. Острая. Она еще не заслоняла все другие запахи, но, кажется, нарастала.
За спиной открылась дверь.
— Владыка. Прошу прощения, этот человек…
— Да пустите меня, идиот, — прошипели в ответ, и Асир краем глаза увидел бесформенную черную хламиду, учуял острый запах трав. Он так и не виделся с Саадом, но теперь тот хотя бы не вонял трущобами.
— Оставь его.
Стражник убрался. Саад пронесся мимо кровати, опустил на туалетный столик огромный ящик, доверху набитый какими-то банками.
— Я могу сделать глубокий поклон или пару приседаний, не знаю, что у вас считается достойным приветствием. Но думаю, на это нет времени. — Затылок профессора точно не выражал уважения, сам он его тоже не выражал, но это было последним, на что Асир обратил бы сейчас внимание.
Кажется, Лин хотела засмеяться, но тут боль догнала ее. Губы затряслись, она выгнулась, сжимая в кулаках покрывало. По ощущениям, должна была заорать, но почему-то только зажмурилась, и из-под плотно сжатых век покатились слезы.
— Я зажгу травы. От вашего нынешнего запаха, владыка, можно повеситься или умереть в корчах. Я не о ней, — Саад шагнул к кровати и, уцепив Лин за подбородок, прижал к ее губам какую-то бутыль. — Я о себе и господине втором советнике, если он все же явится. Покорно прошу прощения за дерзость. Пейте, агент. Сколько сможете, передозировка вам не грозит.
Лин пила, с трудом сглатывая, и Асиру казалось, что он чувствует едкий, отдающий горечью и почему-то чабрецом вкус на языке. Он снял с себя рубашку, не выпуская из поля зрения ни Лин, ни Саада. Тот внезапно обернулся. Взгляд у него был хорошим, Асир любил такие — темным, пронизывающим и уверенным.
— Действуйте, владыка. Ей надо кончить, не меньше трех раз. Без проникновения. Сейчас она может его не выдержать.
Не так он представлял себе эту течку. Совсем иначе. Он вообще ни разу в жизни не брал анху под присмотром, под сухие, ничего не значащие для говорящего команды. «Не выдержать». Так просто.
Лин оторвалась от бутылки, зашарила рукой, нашла его ладонь. Сжать не смогла бы, наверное, да и не пыталась. Пальцы были уже не прохладными, а ледяными.
— Все легко, да? Мне кажется, я кончу, даже если ты меня просто поцелуешь.
— В прошлый раз, на празднике, не кончила. — Асир лег рядом, притянул Лин к себе, провел по болезненно потной спине, положил ладонь на ягодицы, притискивая крепче. Лин задрожала под руками. — Но мы попробуем это исправить.
Снова открылась дверь. Просто блядский проходной двор, а не покои владыки. Но ни оборачиваться, ни отвечать стражнику не потребовалось. Асир учуял Ладуша. Тот не сказал ни слова. Сказал Саад, который раскладывал по комнате вонючие дымящиеся пучки:
— Опаздываете, господин Ладуш.
Они оба ничему не мешали. И Асир накрыл губы Лин своими.
Та приняла поцелуй жадно и искренне, без глупого смущения, без уловок, которыми норовили подогреть интерес иные анхи, с чистой, откровенной радостью. С желанием и готовностью. Впитывала пока еще осторожные ласки всем телом, всей своей сутью, и отвечала — не ласками, которых рано было от нее ждать, а нарастающим ощущением счастья и восторга, перебивавшим даже острый запах боли.
И к краю подошла очень быстро — Асир отметил, что это и впрямь было легко, слишком легко. Всего лишь поцелуй, осторожное объятие, несколько изучающих прикосновений. Лин выгнуло и заколотило дрожью, она зажмурилась и стиснула зубы, едва не укусив Асира за язык.
Приходилось скручивать себя в узел, лишь бы не дать прорваться ярости. Не начать выяснять прямо сейчас, почему, зная о проблеме Лин с первой течкой, ее все-таки упустили, как вышло, что не Ладуш отвел ее к кродаху, когда пришло время, а нашла в самом глухом углу сада, практически умирающей, тупая трущобная девка. Не должно было быть так. Не должна она была корчиться от боли, получая то, чего так искренне желала.
— Ш-ш-ш, все хорошо, — Асир гладил горящую от жара спину, перебирал слипшиеся волосы, отчетливо понимая, что успокаивает себя, не Лин.
— Продолжай, — еще даже не отдышавшись, попросила та. — Пожалуйста, не останавливайся.
Асир собрал губами слезы с ее щек. Увидел пальцы Ладуша, прижавшиеся к вискам Лин — он быстро, едва касаясь, втер какую-то мазь, та жгуче пахла рассветной мятой и холодом.
— Обезболивающее позже, — сухо донеслось со стороны Саада. — Терпите, агент, не маленькая. Рожать больнее.
— Рожать мы пока не будем, — сказал Асир, душа в себе дурацкий смех. Но он был лучше, чем злость или гнев.
У Лин дрогнули губы, и Асир поцеловал ее снова. Мягко сжал ягодицы, раздвинул и осторожно погладил мокрое и горячее между ними. Провел рукой глубже, к скользким от смазки складкам. Сквозь боль снова полыхнуло жарким, восторженным удовольствием, и Асир повторил уже намеренно — погладил нежное, мокрое, напряженное, надавил сильнее. Углубил поцелуй, провел между ног ребром ладони.
— Да-а, — Лин содрогнулась, замерла на секунду и обмякла, всхлипывая и смеясь.
Ладуш протянул полотенце, и Асир, перевернув Лин на спину, обтер ее живот, потом, едва касаясь, — лобок и промежность. Лин вздрогнула. Асир
