Волки Арбадона - Лилия Орланд
– Ну да, отличный был шанс! – послышался скептический возглас из тени.
– Половину клана уничтожили, а остатки перебиваются из пустого в порожнее! – вторил ему другой.
Голоса множились, но высказывали одно и то же: это из-за Агмунда они оказались в таком ужасном положении.
Я некоторое время слушала возмущение недовольных, а потом возмутилась уже сама.
– Хватит! Не желаю слушать, как поносят моего свекра те, кто готов отдать на поругание своих дочерей ради миски похлебки!
– Да как ты смеешь!
– Маговская подстилка!
– Человечка!
Несколько особо возмущенных мужчин двинулись ко мне. Но неожиданно дорогу им заступили их собственные дети. Дьягерд, Аймо, Олфер, еще трое незнакомых парней и девушка встали у них на пути. Вид у всех был решительный.
– Я пришла не спорить и ссориться, – выдохнула уже с пониманием, что шансов убедить всех практически нет. – Я хочу вернуть своего мужа из Серых пустошей. Мне сказали, что человеческой женщине не под силу вернуться оттуда, но я готова рискнуть. Ради любимого мужчины! А на что вы готовы ради собственных детей? Вы платите оброк красным ради возможности жить на их земле. Вы отдаете дочерей в так называемые “младшие жены”, а на самом деле – в рабство. Вы не устали ходить в обносках и есть отходы? Неужели у вас нет гордости, чтобы рискнуть и попытаться возродить былое величие? Арден Лунара – сильный оборотень. Он возродит клан Черных волков и даст ему силу. Разумеется, если у вас хватит смелости попытаться вместе со мной.
Едва я замолчала, как раздался новый голос. Он был старческим, дребезжащим, как бабушкин хрусталь в серванте.
– Человечка назвала нас трусами. Что вы ответите ей, Черные волки?
И тут начался хаос. Заговорили все и сразу. Оборотни перекрикивали друг друга, словно торговки на базаре. Но постепенно голоса разделились на несколько мнений.
Первые, самые радикально настроенные, предлагали прикопать меня прямо тут, во влажном песочке. Ибо нечего называть волков трусами и вообще сомневаться в их доблести.
Вторые были из сомневающихся и боящихся любых перемен. Они убеждали остальных, что худой мир лучше доброй ссоры. Ведь если рассориться с красными, они могут отобрать те немногие права, которые есть сейчас.
Зато вся молодежь выступала за меня. То есть за мое предложение – вернуть Ардена и пойти за ним по пути возрождения клана.
– А если вы не согласитесь, мы все равно уйдем из Лантсарры и создадим собственный клан! – воинственно заявил Дьягерд, выпятив впалую грудь.
– Ну-ну, – снова задребезжал старик, тряся бородой. – И кто же будет у вас вожаком? Не ты ли, Дьяг-сопляк?
Кто-то из взрослых засмеялся. А Дьягерд насупился, услышав обидное прозвище, придуманное ему красной пацанвой.
– Да хоть бы и он! – вступился за друга Аймо.
– А что вы будете делать, если Бурр вызовет его на бой?
Дьягерд переменился в лице. Видно, эта мысль раньше не приходила ему в голову. В его мечтах все было идеально. И оборотни жили в волшебном лесу среди белых единорогов.
– Зачем Бурру вызывать меня на бой? – хмуро поинтересовался юноша.
– А чтобы объявить черных побежденными и сделать нас рабами уже официально! – выкрикнула надрывно какая-то женщина.
Я увидела, что к ней льнет Марьялка. А рядом стоят братья со стиснутыми кулаками.
Спор продолжался несколько часов. Из хороших новостей – меня так и не закопали в песочек. Но договориться нам не удалось.
Уставшие и охрипшие, оборотни начали садиться в свои лодки и массово отчаливать от острова.
Я была в полном отчаянии. В какой-то момент во мне вспыхнула надежда, что голоса молодых волков сумеют убедить старших. Но она не сбылась. Осторожность победила.
Волки предпочли облезлую и дышащую на ладан синицу гипотетическому журавлю будущего величия. Пусть их притесняют и забирают дочерей в прислугу, зато есть шаткое ощущение безопасности.
– Я останусь здесь, – сообщила подругам, когда Фьерна подошла и осторожно напомнила, что уже ночь. – Не хочу возвращаться в деревню, где живут такие трусы. Прежде я была лучшего мнения о твоих сородичах.
Бросила в сердцах, но и не думала извиняться. Пусть жестокая, зато правда.
Фьерна отвернулась с убитым видом. Мира тоже не стала мне докучать. И я была ей за это благодарна.
Остров окутали ночная прохлада и сырость, идущая от воды. А меня заливало черное отчаяние. Все было зря.
Нет, я все равно отправлюсь в Серые пустоши и попытаюсь вызволить Ардена. Только без зова его клана шансов у меня практически нет. Но я все равно буду сражаться, иначе сойду с ума. Любое действие лучше бездействия.
Знаю, что Арден ни за что на свете не отказался бы от меня. Не отступился, как бы трудно ему ни было. Я тоже буду сильной. Ради него.
С этими мыслями улеглась на песок возле догорающего костра, свернулась клубочком и закрыла глаза.
Сначала я долго плакала, не в силах успокоиться. А потом погрузилась в тревожный и нервный сон, в котором бежала по катакомбам, держа факел в руках.
Я не знала, куда бегу, от кого и зачем. Просто чувствовала, что там, вдалеке – моя цель. Но с каждым шагом она отдаляется от меня как горизонт.
Меня разбудил волчий вой, шедший откуда-то сверху. Вырвал из сновидений и заставил открыть глаза.
Несколько секунд я пыталась осмыслить, что происходит, и где нахожусь. А потом подняла голову и посмотрела наверх.
Там, на краю обрыва, на самой высокой точке острова, стояла белая волчица и пела, повернувшись мордой к полной луне.
Ее песнь была пронизана болью.
Но вопреки этому у меня в груди потеплело.
Она права. Еще не все кончено. Мы попытаемся, и будь что будет.
Стояла глухая ночь. Над рекой было так темно, что с острова я не могла разглядеть ни воду, ни берег Лантсарры. Но внезапно с той стороны раздался ответный вой. Тихий, неуверенный. Одинокий.
Спустя минуту к нему присоединился еще один… и еще…
Голоса постепенно множились.
Не веря своим ушам, я встала на ноги. Напрягла зрение. Показалось, будто сквозь ночь и расстояние вижу черные точки, заполнившие противоположный берег.
Но и без этого было ясно: волки Черного клана сделали выбор. Они вышли просить Шаннарху за своего вожака.
Глава 17
По моему лицу текли слезы. Но я не осознавала этого, потому что все мое внимание сосредоточилось на волчьей песне.
Белая волчица задавала тон. Голоса, присоединившиеся к ней, наверняка принадлежали Дьягерду и его друзьям-полукровкам.
