Сбежать из Академии - Леока Хабарова
Эх! Лепота!
И пусть библиотечных книг на всех не достаёт, штукатурка сыплется, скамейки в аудиториях прогнили и стены учебных корпусов покосились — всё это мелочи! Искусство превыше всего.
Вон, как Антон впечатлился. Присвистнул даже.
Наконец коридор упёрся в огромные, чёрного дерева, двустворчатые двери с табличкой из чистого золота: «Замглавбух Михаил Гнидович Беспальцев». Рядом, на низеньком пуфе, сидела разнесчастного вида старушка лет ста. Кажется, она работала в архиве архива Центрального корпуса. Но это не точно.
— Здравствуйте. Вы к Беспальцеву? — тактично поинтересовалась я.
— К нему, голубушка, — вздохнула старушка, и вид её стал ещё несчастнее. — К нему, родимому.
— Давно сидите?
Бабулька снова вздохнула, извлекла из потрёпанной сумки спицы и принялась вязать.
— Третьи сутки пошли.
— А стучали? — нахмурился Антон.
— Как не стучать? Стучала! — шустрые пальцы так и мелькали.
— Так, может, нет его там? — предположила я.
— Отчего же нет? Там он, болезный. Третьего дня сказал вызовет, вот и сижу с тех пор.
— Так зашли бы без вызова! — заявил Антон.
— Не могу, — вздохнула старушка, проворно щёлкая спицами. — Боязно. Один вот так зашёл без дозволения и вот…
Она вся как-то съёжилась, подобралась, втянула в плечи седую голову и, понизив голос до зловещего шепота, выпалила:
— Месяц искали! Не нашли.
Осенив себя крестом, старушка вернулась к вязанию, а я привалилась спиной к стене и поникла. Взятая наизготовку служебная записка едва не выпала из руки.
— Не отчаивайся. — Антон дружески потрепал меня по плечу. — Что-нибудь придумаем.
Что именно, физик не уточнил. Да этого и не требовалось — ясно же, ничего не выйдет: Беспальцев мог сутками мариновать просителей, а потом запросто выгнать взашей, ведь он — не обычный заместитель. Он — потомственный людоед и сын заслуженного бухгалтера ЗГУ. Кто рискнёт перечить такому?
Я вздохнула. Да уж. Шансы подать запрос на допфинансирование таяли, словно пломбир в июльский полдень. Беспальцев и так непрост, а уж если не в настроении…
Всё пропало. Мегера спустит с меня три шкуры, а коллеги возненавидят. Моя и так не слишком сахарная жизнь превратится в сущий ад!
Я опустилась на корточки и спрятала лицо в ладонях. «Не реветь! — строго приказала себе. — Не реветь ни в коем случае!».
— Нинель… — ладонь Антона легла на плечо. Я вздрогнула и напряглась. Если физик примется меня жалеть, ни за что не смогу сдержаться: разрыдаюсь и опозорюсь на всю Бухгалтерию! Однако вопрос повернул совсем в другое русло. — Тут есть туалет?
— Мужской? — зачем-то уточнила я.
— Для сотрудников.
— Да-да… — кивнула, глотая подступающие слёзы. — Кажется, на третьем этаже… Или на втором.
— Найду, — сказал Антон и направился в сторону лестницы. — Жди здесь.
Я снова кивнула. Можно подумать, есть другие альтернативы. Конечно, я буду здесь! И буду ждать. Ничего другого не остаётся.
Антон ушёл и пропал на целую вечность. Я попыталась завязать беседу с бабулей из архива, но случайно затронула тему здоровья, и диалог превратился в монолог. Причём, в собеседнике старушка явно не нуждалась. Бухтела под нос, щёлкая спицами, а я кивала, точно китайская собачка на торпеде таксиста.
Я уже начала клевать носом, когда из воздуха возникла нимфа-референт. Полупрозрачная, лёгкая и вечно молодая, она парила под потолком, словно прекрасное и очень дружелюбное привидение.
Мы с бабулей разом вскинули головы.
— Нинель Лукьянова? — вопросительно пропела красавица, окинув нас взглядом. Я поднялась. Старушка поникла. — Прошу за мной.
Приглашающим жестом она указала на дверь, и створка распахнулась сама собой.
* * *
Беспальцев сидел во главе огромного — во всю комнату — стола для совещаний. На меня замглавбух не обращал ни малейшего внимания. Длинный нос его упирался в экран, брови хмурились, губы кривились, а лоб от натуги сморщился гармошкой. В общем, весь вид говорил о том, как сильно и серьёзно Михаил Гнидович занят. Но ростовое зеркало за спиной выдавало грозного зама с головой. Беспальцев азартно резался в косынку и вот уже битый час не мог найти, куда пристроить пятёрку треф.
Я терпеливо ждала, подпирая стену: сесть Беспальцев мне не предложил. Чёрные стрелки круглых белых часов пошли на второй круг, и громкое тиканье раздавалось набатом в гнетущей тишине.
Наконец, игра сообщила, что ходов не осталось. Беспальцев тяжело вздохнул, промокнул салфеткой мокрый от испарины лоб и откинулся на спинку кожаного кресла. Меня он по-прежнему не замечал. Даже кивком не удостоил. Просто сидел и молчал, сосредоточенно созерцая пустоту. Молчала и я, зная, что если заговорю первой, получу строжайший выговор за нарушение субординации.
Так мы и молчали. Молчали, и молчали, и молчали… Беспальцев сидел недвижно. Не просматривал бумаг, не касался клавиатуры, не хватался за телефон. Просто смотрел куда-то в никуда потерянным, лишенным смысла взглядом.
Поэтому, когда он внезапно заговорил, я чуть не подпрыгнула от неожиданности.
— У вас срочно? — бросил коротко.
С великим трудом я удержала на лице корректное выражение и даже попыталась любезно улыбнуться.
— Вот. — Протянула заветную бумажонку. — Служебная записка. Ввиду форсмажорных обстоятельств, Факультет чародейства запрашивает…
— Я умею читать, — резко оборвал Беспальцев, водружая на нос очки. Его тёмные, обманчиво добрые глаза суетливо забегали по строчкам, а брови нахмурились куда сильней, чем при игре в косынку.
«Дело дрянь», — подумала я и вздохнула. Беспальцев читал ещё долго, хотя в служебке было всего несколько предложений да пара размашистых подписей.
Когда я потеряла уже всякую надежду, он схватил перьевую ручку, поставил росчерк и, дыхнув на штемпель, шлёпнул печать.
Я не поверила глазам. Всё? Так просто? Без выноса мозга, без нотаций, грубостей и забега по всем возможным инстанциям, отделам и управлениям для согласования?
Ну ничего себе! Повезло так повезло! Захотелось немедленно сгрести потомственного людоеда в охапку и жарко расцеловать.
Глава 20
Коллапс подкрался незаметно
Без лишних слов Беспальцев швырнул подписанную служебку на стол. Забирай, мол.
— Спасибо! — просияла я. Всё же не такой уж он индюк, как о нем говорят! — Спасибо большое! Огромное! Долгих лет! Здоровья! Счастья! Всех бла… а-ах!
Я схватила документ и… сошла с лица: на служебке значилась резолюция «Отказать». Радость
