Отдам дракона в хорошие руки - Марина Ефиминюк

Хороший человек припустил к прилавкам с такой прытью, словно стражи за ним гнались в драконьей ипостаси.

– Кто-то помнит, как выглядит художник? – невозмутимо обратился к моим землякам Илайс.

Мужчины начали переглядываться. Судя по всему, без аляповатых шмоток и агрессивного начеса Янгеля никто опознать не брался. Не запомнили даже разноцветные глаза! Один из магов вовсе предположил, что художника с нами не было и он остался отсыпаться после праздника в мужском пансионе. Никого не смущало, что Ян просил у коллектива бумагу с карандашом – тяжелое утро и второй завтрак губительно сказывались на мужской памяти.

Все в задумчивости посмотрели на меня.

– Надежда на вас, госпожа Екорриева, – по-родолесски произнес Илайс, привычно исковеркав мою фамилию. – Вам память не изменяет сегодняшним днем?

– А если изменит, то оставим моего помощника побираться, – не без иронии заключила я, впрочем, никого не пристыдив.

Яррана попросили сопроводить остальных гостей во дворец и передать владыке, что мы скоро вернемся. Госпожа бестиолог будет доставлена в целости и сохранности. Ни одной шпильки не потеряет.

На входе в пещеру Илайс заставил всех притормозить и предпринял попытку придать стройности хаотичным поискам:

– Вайрити, во что был одет наш друг?

– Илайс, вы действительно не запомнили Янгеля? – не понимая, издевается он или говорит серьезно, спросила я.

– Не привык присматриваться к мужчинам, – улыбнулся он.

– Да просто все люди на одно лицо, – поддакнул ему плечистый дракон, но наткнулся на мой суровый взгляд и коротко кивнул: – Простите, вайрити. Зато вы ловко говорите на рамейне.

Чуть на этом самом рамейне не предложила здоровякам встать шеренгой и посмотреться в зеркало. Одинаково выбритые виски, покрытые татуировками руки и мощное телосложение. Различить их можно было только по цвету волос, завязанных одинаковыми, между прочим, бубликами на затылках. Как будто друг за другом повторяли.

– Он одет в светлую рубашку, – ответила я. – Через плечо – матерчатая сумка. На ногах сандалии. Волосы в хвост собраны.

Все дружно мы оглядели толпу людей. Большая часть мужчин идеально подходила под описание.

– У Яна разные глаза: один карий, другой – голубой, – напомнила я.

– Как у бельведера, – подсказали драконы друг другу, сравнив Яна с двуликой бестией.

Видимо, собирались скручивать мужиков и проверять на разноцветность глаз.

– Наш художник не говорит на рамейне и тонок в кости, – поспешно добавила я, чтобы не сворачивали бубликами каждого первого.

– Одного худого подмалевщика мы уже приводили, – заметили стражи.

– Лучше бы наш друг сейчас решил порисовать, – потерев гладко выбритый подбородок, задумчиво протянул Илайс. – Вайрити, вам придется опознавать своего помощника с разноцветными глазами.

Ни в одном из десятерых худых и высоких мужчин, со спины похожих на Янгеля, опознать его не удалось. Один из охранников предположил, что художник упал в подземное озеро. Возникла пугающая пауза, и сердце екнуло. У Илайса весьма выразительно сузились зрачки, дернулся глаз, а на скулах выступили едва различимые полоски белых чешуек. Учитывая, что драконы, если они не молоденькие девчонки-служанки, лишний раз не демонстрировали признаки второй ипостаси, мне совсем подурнело.

– В затопленный зал, – внезапно став серьезным и резким, приказал он и на ходу бросил: – Госпожа бестиолог, художник хорошо плавает?

– Понятия не имею, мы знакомы второй день, – бросаясь следом, ответила я.

– Вы способны оживлять людей? – последовал следующий вопрос, заданный возмутительно серьезным тоном.

– Господин Илайс, я бестиолог! Некромантия в Родолессе запрещена и карается…

– Другими словами: нет, – перебил он, видимо, прикидывая, что делать, если художник действительно нырнул в ледяную воду за сокровищами и пошел ко дну.

Мы ворвались в полумрак подземного тоннеля и, заставляя встречных сворачивать с дороги, мрачным взводом направились в сокровищницу.

Почти неразличимую развилку в темном коридоре я заметила чудом. В первый раз вообще прошла мимо. Бросив мужчинам, что через минуту их догоню, я свернула в тоннель. Он был коротким и заканчивался мрачным альковом. Стены едва-едва светились. Из пола высовывалась оскаленная драконья голова с агрессивно торчащим гребнем. Янгель Подлунный, живой и здоровый, с самым сосредоточенным видом ковырялся в пасти каменного монстра.

– Господин Подлунный, что в драконе высматриваете?! – рявкнула я.

От неожиданности он подскочил и резко развернулся. В полумраке его глаза казались почти черными.

– Я не специально! – простонал он.

– Тебя отряд стражей разыскивает! – забранилась я, внезапно ощутив внутри облегчение, что горе-экскурсант не упал в озеро и не ушел на дно сокровищницы.

– Как они узнали? – испугался Ян.

– Ни за что не поверишь, но подсчетом, – с иронией отозвалась я.

– Но я же был один! – воскликнул художник. – Как они смогли посчитать клыки?!

Возникла странная пауза.

– Так… – Я нахмурилась и уперла руки в бока. – Уверена, что мы говорим о разных вещах. Начинай первым.

– Все драконов натирают… – Ян махнул рукой в сторону вылезающей из-под пола статуи. Откровенно сказать, выглядело каменное чудовище жутковато.

– Кратко! – перебила я.

– Если коротко, то я пришел попросить у дракона вдохновения на шедевр, но… – Он виновато протянул в мою сторону зажатый в кулаке острый узкий камень. – Отломал клык.

У меня даже слов не находилось. Приличных.

– У нас дипломатический скандал назревал! – проговорила я, сделав шаг к вандалу, и он испуганно попятился, совсем как мои студенты, когда вытворили что-нибудь возмутительное. – А ты клыки у дракона выдирал?

– Клянусь, случайно вышло! – простонал Ян. – Я же художник, Виталия! Мы на мольберте клянемся, что не будем уничтожать прекрасное!

– Поздравляю, ты согрешил.

– Да упал я! – в отчаянии взвыл поклявшийся на мольберте гений. – В темноте споткнулся и схватился за клык, но он поломался! Может, у этого владыки при жизни были отвратительные зубы?

– Мы думали, что ты в подземном озере утоп! Мне предложили тебя с того света поднять! – рявкнула я. – Просто спрячь клык под статую и пойдем!

– Так можно было? – откровенно изумился Ян.

– А ты что делал? – уточнила я.

– Пытался его пристроить в то место, где рос при жизни. – Он указал на щербатую пасть чудовища. – Думал, если подержу, то клык сам прирастет. Драконы же магические…

Чувствуя, что готова залепить ему рот заклятием, я развернулась и молча вышла из алькова. Янгель нагнал меня в коридоре и посеменил рядом, пытаясь подстроиться под мелкий женский шаг.

– Я искренне сожалею, что случился такой переполох, – проговорил он.

– Ты и должен, – согласилась я.

– Все-таки ты беспощадная, – буркнул Ян.

– Справедливая.

Мы вышли в затопленный зал к дракону, охраняющему потерянные богатства. Художник изумленно охнул, впечатлившись красотой, которую пропустил, пока сначала крушил древнюю святыню, а потом безуспешно пытался ее отреставрировать. На мостках толпился народ, кидали монетки и благоговейно таращились на каменное изваяние. Илайса с командой стражей не