Абитуриентка. Студентка - Роман Абдуллов
— Чай будешь?
— Буду.
Они достали из холодильника половинку торта и расставили чашки. Тут же, словно почуяв вкусненькое, на кухню заявились братья, Димка с Санькой.
Димка затолкал в рот кусок торта и пробубнил:
— Как сходила?
Лера не успела ответить — мама опередила с вопросами:
— Ты сказала, что училась не в школе, а дома, на семейном? И что аттестат в пятнадцать получила?
— А это важно?
— Все важно! А что несколько языков? А может, им американский акцент надо?
— Мам, — прервала ее Лера. — Не в этом дело…
Мама застыла, и Лера, криво улыбнувшись, повторила:
— Просто мне надо доучиться самой.
— Ну да… Им, наверное, диплом нужен.
— А, пускай! Мне и не хотелось… И вообще, у меня завтра новый ученик.
— Но может в другое место попробуешь? Сейчас столько центров…
— Мам, там то же самое будет.
— Да почему?
— Потому, — отрезала Лера и сердито забренчала ложкой по чашке.
В наступившем молчании звук разлетелся, как предупреждающий сигнал — не спрашивайте, не подходите и, вообще, отстаньте! Ну в самом деле, что изменится-то? Шрамы точно так же отпугнут любого другого работодателя.
Санька толкнул брата и повел глазами на Леру.
— Подарок, — произнес одними губами.
Димка обрадованно вскочил и выбежал с кухни.
— Ты куда⁈ — крикнула мама. — Допей сначала!
— Сейчас он вернется. — Санька неспешно встал, пригладил волосы и одернул футболку.
Потом с важным видом повернулся к Лере. Спустя мгновенье на кухню влетел взъерошенный Димка и, переглянувшись с братом, выпалил:
— Лер, мы ж из-за соревнований не успеем на твой день рождения, так что сейчас подарим…
Он протянул бархатную черную коробочку.
Лера ахнула. Неужели серьги купили? Но Димка сказал:
— Мы подумали, серьги у тебя уже есть, цепочка тоже, и вот… колечко…
Лера бережно открыла коробочку и чуть не рассмеялась. Колечко⁈ Эту штуковину они называют колечком⁈
Вот что у парней-подростков в голове? Подарить девушке огромную серебряную печатку! И с чем? С римским богом Солнца!
— С днем рождения, сестренка, — улыбнулся Санька. — Видишь — солнышко! Чтобы путь твой был светел.
— Спасибо… — прошептала Лера.
В носу защипало от подступивших слез. Лера встала и порывисто обняла братьев.
— Спасибо, — всхлипнула им в подбородки (и когда так вымахали?). — Вы сами мои солнышки.
Мама с умилением смотрела на них, но когда все успокоились и расселись, проворчала:
— Плохая примета — заранее поздравлять.
Димка с Санькой чуть сникли, и Лера, заметив это, отмахнулась:
— Глупости, мам! Бабкины суеверия.
Полчаса спустя, валяясь на кровати, Лера любовно осмотрела и примерила подарок. А стильное же колечко! И на ее тонких пальцах выглядит так выразительно, драматично даже.
В прихожей хлопнула входная дверь, послышался голос отца. Сейчас зайдет.
И точно, он заглянул сразу же.
— Мама сказала, в центре отправили доучиваться.
— Ага…
Отец задумчиво прошелся по комнате, остановился напротив стеллажа с книгами и наконец спросил:
— Что делать собираешься?
Лера потеребила кончик косы, распушила его и, разглядывая, словно самое увлекательное в мире зрелище, проворчала:
— У меня и так дел полно. Что еще-то?
— Тебе разве не скучно? Учишься-учишься… других учишь… Неужели не хочется чего-то большего?
Лера пожала плечами. Большего? Ну, разве что свою семью. Встретить однажды мужчину, с которым они полюбят друг друга, и любить будут вечно, и доживут до ста лет, и умрут в один день… В общем, обычные девичьи фантазии, но сбудутся они уж точно не в языковом центре.
— Тебе слишком хорошо с нами! — отец начал сердиться. Он не повысил голос, ни взглядом, ни жестом не дал понять, что злится на ее пассивность, но Лера видела — сердится.
Она попыталась перевести разговор в шутку:
— А зачем выходить из зоны комфорта, если можно жить в зоне комфорта?
Однако отец был настроен серьезно.
— Лера… Мы с мамой уже давно откладываем, сумма накопилась приличная, хватит на все оставшиеся операции. Я понимаю, ты хотела сама… Но давай ты в этот раз возьмешь деньги, а сама уж дальше. Согласна?
Лера молчала, не в силах ответить. Перед глазами встали холодные, пахнущие хлоркой коридоры клиники и залитая ярким светом операционная.
Сколько часов (или дней?) Лера провела там, каждый раз ожидая чуда и каждый раз разочаровываясь? Да, шрамы потихоньку исчезали, но она продолжала расти и вместе с ней росла кожа, рубцы искажались, соединительная ткань натягивалась… Сейчас, в двадцать лет, наверное, самое время заняться лицом вплотную, наверное, сейчас-то все бы выправили, до конца. Но опять операции, восстановление, боль…
А что если снова все надежды пойдут прахом? Или, наоборот, станет она нормальной, красивой даже, ведь на здоровую-то половину лица она хорошенькая… Что тогда? Все изменится?
Или нет?
Лера, не поднимая глаз, глухо спросила:
— Пап, а вдруг меня и… после нигде не возьмут?
— Что за ерунда? — отец сел рядом и, приобняв за плечи, заглянул ей в лицо. — Возьмут, конечно. Погоди, еще драться за тебя будут! И вообще, путей много. Захочешь, так и вовсе свой центр откроешь.
— Чур меня, чур! — отмахнулась Лера. Чуть помолчав, она выдавила кривую полуулыбку и спросила: — Выгоняете, значит?
Отец встал.
— Ну, дочь! Да живи с нами хоть до пенсии — мама только рада будет. Только, знаешь… хочется все-таки увидеть, как птенчик наш крылья расправит.
* * *
Отец давно ушел, и братья за стеной уже притихли, а Лера все ворочалась в кровати. Слова отца не давали покоя.
Нет, она вовсе не собиралась провести в своей комнатке всю жизнь. Но что если и впрямь подзадержалась?
Лера скользнула пальцами по щеке. Причудливая вязь тонких твердых ниточек и три длинных бугристых рубца. Один пересекает висок, второй присоединяется к нему от глаза, третий на уровне уха. Рваные полосы тянутся к подбородку, цепляя по пути уголок рта, и искажают лицо даже при малейшей улыбке. По сравнению с ними поперечный рубец совсем небольшой. Но именно тут щека была разорвана. В дыре белели зубы, и можно было высунуть кончик языка.
Еще несколько операций… Что, если, и правда, решиться? Может возьмут на работу и глазеть перестанут, как на Франкенштейна.
А может и парень появится…
Глава 2
Сон в руку
Жаркий июльский полдень. Пыльная дорога. С одной
