Как приручить боевого мага? - Анастасия Юрьевна Королева
Я не закончила свою мысль, кое-как скомкав её. Почему-то показалось, что если я намекну на то, что воспитательница уже положила глаз на директора, то это будет выглядеть с моей стороны, как сплетня, или того хуже – флирт. Будто я пытаюсь очернить её, чтобы выглядеть на этом фоне куда лучше. Но у меня такой задачи не стояло. Даже несмотря на то, что сердце принялось с силой биться о рёбра, грозясь вовсе проломить их. О природе глупого волнения я тоже не стала думать.
– Ложитесь на кушетку, – бросила, не глядя на мужчину, – я пока переоденусь.
Илиас вновь безропотно выполнил мою просьбу. Так что, к тому моменту, как я вернулась в палату, он уже лежал на кушетке, прикрыв глаза. Но судя по тому, как он кривился, боль ни на мгновение не отпускала его.
– Рассказывайте, – подставила стул и села рядом.
Хотелось немедленно отпустить магию и помочь уже ему, но, без подробностей о ранении, я могла навредить.
– Левая нога, угодил в одну из старых ловушек, разорвано несколько сухожилий. Лечение осложнилось тем, что мои потоки повреждены, и я не могу использовать собственную магию для регенерации.
Он говорил спокойно, будто и не о себе вовсе, но я почему-то ярко представляла, как сложно ему давалось это признание.
– Какие зелья принимаете?
– Выжимка из корня лунорана и обезболивающие.
– И всё? – уточнила недоверчиво.
– Там огромный список, – усмехнулся Илиас, не открывая глаз, – но мне ничего из тех зелий не помогает, поэтому я…
– Самолично отменили приём лекарств, верно? – закончила за него, протяжно выдохнув.
Хотелось добавить, что я ничуть не удивлена, но пришлось заглушить это желание. С ним бесполезно разговаривать, лучше выяснить данные о его целителе. Будет повод нажаловаться на одного весьма упрямого боевого мага.
– Верно, – Илиас скривился от очередной волны боли, и я решила, что пора.
– Постарайтесь расслабиться, – подняла руки, отпуская магию, – поначалу будет больно.
– Куда уж больнее, – едва слышно проворчал он, и я чуть не ударила его по лбу, потому что… Кто, позвольте спросить, виноват в том, что эта боль вообще дошла до такой стадии? Уж точно не я.
– Потерпите, – повторила мягче, будто разговаривала не с взрослым мужчиной, а с одним из воспитанников приюта. Впрочем, если судить по упрямству, то Илиас не далеко ушёл от того же Риана, или Реми. Только если на ребят я могла надавить авторитетом, то для бывшего боевого мага мой авторитет был, словно мыльный пузырь – такой же лёгкий и ничего не значащий.
Магия легко отозвалась, покалывая кончики пальцев, и я прикоснулась к ноге директора. Он вздрогнул и зашипел, так что мне пришлось приложить усилие, чтобы не убрать руки. Я знала, что в первое мгновение ему будет больно, очень больно, но эту боль стоило перетерпеть, иначе я не смогу облегчить его мучения.
– Всё хорошо, – прошептала, продолжая давить магией, – ещё чуть-чуть и будет легче.
Илиас вцепился руками в край кушетки, пытаясь не выдать ни звука. А после… Я сама чуть не захлебнулась от той волны боли, что перешла от него ко мне. Да как он вообще всё это время двигался? Любой маг попросту рухнул бы без чувств от такого вихря ощущений! А этот не только ходил, ещё и самостоятельно забирался в карету, как выходил из неё.
Его силе воли стоило позавидовать…
Ещё мгновение и я смогла добраться до разрывов, которые беспокоили его больше всего. Разрывы срастили довольно филигранно, но в двух местах присутствовало воспаление. И я подозреваю, что тому виной самолично отменённые зелья. Да, заживление таких ранений дело не быстрое, в лучшем случае на это может уйти полгода, а то и год, и гарантий, что боли уйдут окончательно никто не мог дать, но… Не прекращать же из-за этого лечиться? В любом случае, грамотно подобранные лекарства постепенно снизили бы интенсивность болей.
Для начала я заморозила два узла в месте разрывов, а после принялась снимать воспаление. Судя по тому, что Илиас перестал сжимать руками края кушетки, ему стало легче. В идеале, его стоило бы погрузить в сон, но я предпочла сначала закончить с одним, потом уже возьмусь за другое.
Не знаю, сколько дней его мучили эти боли, но все его органы работали на износ, выходит нормально он спал дней шесть назад. А может и того больше.
Ещё через двадцать минут Илиас расслабился окончательно – его дыхание выровнялось, лицо разгладилось. Я смогла немного снять воспаление, но тут стоило повторять процедуру ежедневно, а то и несколько раз в день. Сомневаюсь, что он так часто показывается у своего целителя.
Я опустила ладони, прикоснувшись пальцами к его запястью, якобы считая пульс. Его руки были горячими, а кожа шершавой. Последнее совсем не оттолкнуло меня, напротив…
– Всё? – хрипло выдохнул он, улыбаясь и при этом не открывая глаз.
– Всё, – произнесла, засмотревшись на него. Суровые черты лица разгладились, и он стал даже… привлекательным… Испугавшись собственных мыслей, поспешно добавила: – Отдохните, – и пустила по его венам усыпляющий импульс. Мужчина, рвано выдохнув, тут же отключился.
Только совершив этот вероломный поступок, я подумала о последствиях. Боюсь, меня ждёт суровая отповедь после пробуждения директора. И мне бы стоило испугаться, точно так же, как я боялась отца, когда совершала что-то против его воли, или явно им неодобряемое, но… Страха так и не появилось. Нет, беспокойство присутствовало, конечно, но страхом это вряд ли можно было назвать.
Я посидела рядом с ним ещё некоторое время, после поднялась со стула и поправила подушку под головой Илиаса. Даже во сне он не казался беззащитным, скорее… Измученным, но всё ещё не сломленным. И упрямым! Он чуть хмурился, будто готов был вот-вот открыть глаза и посмотреть на меня своими невозможными глазами, и скривить губы, выражая высшую степень недовольства. Повинуясь непонятно откуда взявшемуся желанию, протянула руку и коснулась оставшихся морщинок на лбу, пытаясь их разгладить.
Кожа его была чуть обветренной и золотистой от загара, словно он много времени проводил на солнце, а ещё… Горячей. Будто он и сам был солнцем…
Дыхание Илиаса вдруг сбилось, и я поспешно отдёрнула руку, тут же выпрямляясь и готовясь сделать вид, что изучала его исключительно в целительских интересах. Но глаз он не открыл, вновь рвано выдохнул и продолжил мирно спать.
Рисковать я больше
