Пари - Александра Плен
А он… Через две недели покинет Академию, наденет себе на голову корону и бросит все силы, чтобы сделать из Беллира процветающую страну.
И забудет о нём.
Родан прибыл во дворец поздним вечером.
– Ваш отец ждёт в своих покоях, – поклонился ему Тирон, личный телохранитель Лотара, прошедший с ним весь путь от севера до юга.
Принц кивнул:
– Я лишь помоюсь, весь день в дороге…
– Его Величество потребовал проводить вас сразу же как появитесь, – с нажимом произнёс верный пёс Грега Кровавого.
Родан решил не вступать в пререкания. Хочет отец дышать вонью конского пота, его дело.
Королевские покои занимали половину второго этажа правого крыла. Роскошь убранства дворца чуть померкла после захвата его шесть лет назад армией горцев. Лотар честно отдавал на разграбление своим воинам все столицы захваченных им государств, за это его ценили и любили простые солдаты. Даже дворец не стал исключением. Каждый из вояк мог прийти и взять что угодно: картины, золото, статуэтки, ковры, мебель. Сдернуть со стен гобелены или содрать драгоценные фрески.
За шесть лет убранство дворца так и не восстановили, тем более Лотару на это было плевать. Он привык жить в походных условиях, мог спать на шкурах, разбросанных по полу, и чувствовал себя лучше в палатке в чистом поле, чем в огромной спальне, обитой бархатом, на перинах из лебяжьего пуха.
Из дверей апартаментов вылетела заплаканная девушка в рваном платье с кровавыми разводами на подоле и побежала навстречу Родану. В глазах плескался ужас. Губы были искусаны, лицо – красное, перекошенное от боли. Принцу стало жаль девчонку. Отцу нравилось измываться, терзать, насиловать. Если Родан предпочёл просто покупать любовь у продажных дам, отец брал женщин приличных, желательно из хороших семей.
Принц посторонился, пропуская бедняжку. Но как только та его увидела, её ужас стал всеобъемлющим. Глаза округлились, изо рта вырвался душераздирающий крик. Она отшатнулась, упала на пол и стала в панике отползать по коридору.
Родан покачал головой и поспешил убраться с её глаз.
Отец, как всегда, был не в духе. Странно, ведь девчонка, судя по всему, оказалась невинной, таких он особенно любил.
– Ну, наконец явился, – процедил он сквозь зубы, запахивая тяжёлый парчовый халат.
– Ты, я смотрю, не скучал в моё отсутствие, – насмешливо произнёс Родан, осматриваясь.
Похоже, отец оприходовал девчонку прямо на полу, на шкурах. Они валялись в беспорядке, сильно примятые. В комнате висел специфический запах. Родан поморщился, подошёл к столику, налил себе вина. Плеснул и отцу. Опять просить, чтобы Лотар не устраивал оргии во дворце, – бесполезно. Просил, и не раз. Отцу было плевать, как это выглядит и что о них говорят. Родан лишь надеялся, что вскоре он уберётся, как и обещал.
Долго ему придётся восстанавливать королевскую репутацию. А первое, что он сделает, – прикажет вычистить здесь всё, до камня содрать обивку, гобелены, выбросить мебель, ненавистные вонючие шкуры, переделать покои до неузнаваемости. Или вовсе перенести их в другое крыло. За шесть лет спальня отца превратилась в камеру пыток, пропахла запахами похоти, крови и ненависти.
Лотар одним глотком опрокинул в себя целый бокал, уселся в кресло, кивнул на такое же, стоящее напротив. Родан сел.
– Я нашёл тебе невесту, – небрежно произнёс его отец. – На коронации объявим о помолвке.
Принц вскинул бровь. В дороге он многое передумал, но о таком даже не предполагал.
– Кто она? – спросил безразлично.
Ему было всё равно, от кого рожать наследников. Всё равно ни одна из женщин не будет ему близка.
– Дочь герцога Кондор.
– Кто? – Родан нахмурился.
Отец понял его по-своему.
– Тебе нужно упрочить положение, – в голосе отца мелькнула досада, та самая эмоция, которую замечал Родан у отца, когда тому приходилось уступать, а уступать отец ой как не любил. – Мне тут намекнул один из барончиков, ошивающихся во дворце… Блондин, не знаю, как зовут. Смазливый такой. Вроде сынок какого-то министра. – Лотар досадливо пощёлкал пальцами, словно припоминая. – Так вот, Кондор сейчас является первым на престол Беллира. Племянник бывшего короля как-никак. Герцог тебе не соперник: во-первых, он трусливый засранец, во-вторых, Кондор дал мне личную клятву верности. А у этих благородных беллирцев клятва что-то сродни пожизненному рабству. Они все такие честные, аж тошно. А вот его сынок…
– Нет! Ты ничего с ним не сделаешь! – вскинулся Родан.
Лотар насмешливо округлил глаза.
– Почему это?
– Он хороший мальчик, он учится в Академии, я его знаю как спокойного и рассудительного парня. Он не станет бороться за трон…
Лотар прервал сына взмахом руки.
– Станет не станет – тебе решать, это твоя страна. Но недальновидно оставлять за спиной потенциального противника.
Родан, само собой, это знал. Но одна лишь мысль, что ему придётся избавиться от парня, резала по сердцу тупым ножом.
– А что за дочь? – перевёл он разговор в другое русло.
На самом деле ему было плевать на неё. Она интересовала его лишь как родная сестра Николаса.
– Говорят, красавица, – хмыкнул Лотар. – Представляешь, они двойняшки. Девчонка родилась даже раньше пацана. На пару минут, но все же… Так что тебе повезло: получишь красотку-аристократку, да ещё и наследницу престола Беллира. Герцог, конечно, попытался воспротивиться. Сказал, что дочь уже помолвлена. Но я его быстро заткнул…
Лотар ещё что-то говорил, но принц не слушал. Его сердце сжималось в смутной надежде: он станет родственником Николасу. Сможет видеть его чаще. Вполне официально и безбоязненно узнавать о нём новости у жены. Они двойняшки. То есть вполне возможно, что очень похожи. Черты его лица будут перед глазами постоянно.
Как пережить ту муку, что его ждёт?
Глава 11
Четыре месяца в Академии пронеслись для Николь как один день. Скоро семестр закончится, и она отправится домой на недельные каникулы. Ника до сих пор не решила, будет ли продолжать учёбу. Вполне возможно, что да – её никто не раскрыл, и сила особых проблем не доставляла. Маму и папу уговорить проще простого – нужно лишь пригрозить герцогине открыть её секрет.
Николь ещё раз использовала дар Богини – на зачёте, который в ином случае она никогда бы не получила. Ей предстоял итоговый бой на шпагах. Ника поздоровалась, широко улыбнувшись сопернику. Парень ожидаемо опешил, растерялся, потом споткнулся, и Николь легко выиграла поединок.
Единственной неприятностью была настойчивость Бранта, который действовал ей на нервы хуже самого назойливого комара: ждал в столовой, перехватывал в коридоре, провожал на лекции и даже пару раз пытался пробраться к ней в комнату. Одна рука на перевязи, другая держала бутылку дорогого вина.
Ника захлопывала перед ним дверь, приказывая убираться. Приказа хватало ненадолго – на следующий день повторялось то же самое. Брант уговаривал её присоединиться к их компании, уверял, что не держит зла ни за дуэль, ни за Изольду, но Николь сделала вид, что жутко обиделась за бойкот. Пусть брат разбирается, когда вернётся. Она сделала всё, что могла, для его репутации: с его девушкой разобралась, наказание ректора отработала, с бывшими друзьями помирилась.
Родан на прошлой лекции пообещал, что они успеют пострелять из мушкетов до зимних каникул. И только это удерживало Нику от того, чтобы прогуливать его занятия. Она давно уже не садилась за первую парту, осела на последних рядах. Родан мгновенно находил её глазами, как только заходил в кабинет, но никак не комментировал её бегство. По Академии прошёлся слух о скорой коронации принца. Многие из студентов сообщили, что их родители получили приглашения во дворец. Наверное, получили и Кондоры… Поедет, как всегда, один отец – мама останется в поместье. Теперь Николь понимала, почему её мать такая домоседка… Зато бабушка с удовольствием воспользовалась бы возможностью на коронации влюбить в себя пару-тройку вельмож.
Ника улыбнулась своим мыслям, и вдруг краем глаза заметила реакцию Родана. Он замер, его глаза расширились и превратились в два тёмных провала, впившихся в неё жадно и цепко. Николь вздрогнула и опустила голову, пряча подбородок в воротнике сюртука. Только этого ей
