Дитя Вселенной - Лия Джей
«Нельзя? Вредно? А сами тогда зачем травитесь, а?»
Задавая себе эти вопросы и параллельно вспоминая о своем любимом принципе «Правила созданы для того, чтобы их нарушать», Ави сгребла еще пару бокальчик с подноса. Может, они наконец помогут ей понять, из-за чего все так боготворят этот искрящийся пузырьками напиток?
Гости громко разговаривали, и Аврора то и дело слышала имя Эрика. Самого его за столом она не нашла. Минут через двадцать поднялась Элеонора, демонстрируя всем свое роскошное багряное платье, змеиной чешуей скользившее по ее статной фигуре до самого пола. Золотой кулончик на ее шее лениво теребил хорек.
— Дамы и господа, я рада уведомить вас о начале второй и главной части нашего мероприятия — поздравления нашего чудесного именинника! Эрик, лапочка, подойди сюда.
Аврора не успела понять, откуда взялся Эрик, стоявший теперь между Витольдом и госпожой Крофт с натянутой улыбкой и равнодушным взглядом.
— Эрик, дорогой, — начала Элеонора, — сегодня важный для тебя день, день твоего рождения. Сегодня, Эрик, тебе исполняется восемнадцать. Поздравляем, — и все в зале зааплодировали. — Эрик, мы желаем тебе быть мудрым, мужественным…
Ави поняла, что слова госпожи Крофт будут типичными для праздника такого рода, поэтому дальше она не вслушивалась и лишь хлопала, когда все хлопали, чтобы не выделяться. После долгой и банальной речи Элеоноры Витольд вручил Эрику какой-то подарок в маленькой золотистой коробочке. После этого госпожа Крофт произнесла следующее:
— Уважаемые гости, я рада сообщить вам, что мы переходим к третьей торжественной части нашего чудесного праздника. Да начнется бал!
Как только она это сказала, половина световых шаров растворились в воздухе золотистой дымкой, создалась подходящая для танцев романтическая обстановка. Зал постепенно начал заполняться нежными звуками музыки и кружащимися парами. Дарина и Сильвий сразу исчезли, немного погодя Мик пригласил Вирджинию. Она виновато улыбнулась Авроре, извиняясь за то, что вынуждает подругу скучать одну, и, счастливая, умчалась танцевать. Ави осталась за столом и попыталась глазами найти Эрика. Но, отыскав его, лишь помрачнела — Эрик танцевал с самой дочерью страсти и грации, Клариссой Мортер. Ави залпом допила четвертый бокал шампанского и, дождавшись окончания песни, решительно направилась к Эрику. Ударившие ей в голову пузырьки внезапно сделали ее смелой или скорее отчаянной и породили мысль, что ей срочно надо привлечь его внимание. Обходить толпу с краю было не в ее принципах, и она пошла напрямик, неумело лавируя между парами, то и дело наступая на платья каких-то расфуфыренных болонок. И когда Ави была уже в трех метрах от своей долгожданной цели, ее вдруг кто-то бесцеремонно остановил за руку. Ави резко обернулась и, напоровшись на незнакомый взгляд светло-голубых глаз, попыталась выдернуть руку.
— Потанцуем? — произнес Раймонд Мортер и, не дожидаясь согласия, одной рукой обхватил Ави за талию, а другую, чуть согнутую, выставил в сторону. Авроре ничего не оставалось сделать, как положить свою левую руку на его плечо, а правой — взять парня за руку.
— Раймонд, — представился он.
— Аврора.
— Аврора… Очень приятно, — произнес он, смакуя каждое слово. — Красивое колечко.
Заметив в его глазах мимолетный алчный блеск, Ави напряглась, и, почувствовав это, Раймонд засмеялся.
— Не бойся, не отберу. Хотя мог бы.
Некоторое время они танцевали молча, после чего Раймонд спросил:
— Подаришь мне еще один танец, Аврора?
Он произнес это с той интонацией, которая дает понять, что отказ не принимается.
— Извини, не могу.
— Почему?
— У меня другие планы.
— Ну да, конечно, Эрик ждет.
Аврора удивленно уставилась на него.
— Правда, кажется, моя сестрица занимает его больше, чем ты, не так ли?
Аврора ничего не ответила.
— Обидно, да?
— Нет! — вспылила Ави.
— И правильно, — спокойно ответил Раймонд. — Когда танцуешь с князем нюитов, об этом не стоит думать, Аврора.
— Не смей читать мои мысли, — тихо произнесла она, отчеканивая каждое слово. Она наконец поняла, как именно этому нахалу удалось выведать ее самую сокровенную тайну — нездоровую симпатию к нарциссу-княжичу, в которой Ави пока боялась признавать зарождающуюся любовь.
— Хм, ты будешь указывать что мне делать?
— Да!
— Наглая, — одобрил он. — Такие мне нравятся.
Музыканты замолчали, прерывая мелодию, а вместе с ней и танец. Раймонд с видимым сожалением позволил Ави отпустить его руку.
— Благодарю за танец, мадемуазель, — чинно произнес он. — Надеюсь, еще увидимся.
— Надеюсь, нет, — съязвила Ави.
Избавившись от нежданного кавалера, Аврора снова попыталась найти Эрика, но ни на прежнем месте, ни где-либо еще она его не увидела. Сидеть за столом было чрезвычайно скучно. Все кулинарные изыски, приготовленные Жеромом и его командой, она уже поперепробовала. Идея же выслушивать бессмысленные, но при этом нескончаемые разговоры гостей о погоде, природе и политике ее как-то не впечатляла. Немного поразмыслив, Аврора решила прогуляться по коридорчику с краю зала. Она обошла ломившиеся от блюд и пустых бокалов столы, зашла за колонны и оказалась в скудно освещенной галереи. Здесь белые мраморные стены были кое-где прикрыты редкими картинами с копошащимися на них никому не известными героями прошлого.
— Какая чУдная девушка.
— ЧуднАя. Что она здесь забыла в разгар танцев?
— Может, она просто заблудилась?
— Вряд ли.
— Пожалуй, да.
— Может, она ищет кого-то?
— Кого?
— Того симпатичного юношу в конце коридора?
— Княжича?
Услышав это, Аврора вгляделась в темноту. Заметив в конце коридора знакомый силуэт, она направилась в его сторону и, подойдя поближе, убедилась, что это и вправду был Эрик.
— Сбежал с бала, Золушка? — хмыкнула Ави, подходя сзади.
— Не люблю шумные сборища отцовских друзей. Точнее, подчиненных, — ответил он, проигнорировав ее шутку.
Эрик не обернулся, лишь продолжил разглядывать в полумраке коридора картину. Ави подошла поближе и встала рядом, тоже повернувшись лицом к полотну. Там миловидная дама, сидя на резной скамейке под сенью густых ив, расчесывала черепаховым гребнем золотистые локоны.
— Знаешь, ты чем-то на нее похожа, — вдруг сказал Эрик, бросив на Ави беглый взгляд.
— Если только цветом волос, — она откинула прядь, сверкнувшую бронзой в тусклом свете галереи, оголяя родинку
