Невозможная хозяйка таверны «Драный кот» - Йона Корппи

— И только? — уточнила я растерянно.

— Разве этого недостаточно? — В его глазах мелькнула едва заметная улыбка. — Возможность узнать такого уникального человека, как вы, — уже большая награда.

Я отвела взгляд, не понимая, почему подобное заявление привело меня в замешательство.

— Шао тоже будет помогать, — вдруг вмешался огненный дух. — Он поделится своим огнём.

— Шао, — я с облегчением ухватилась за возможность сменить тему. — Ты точно уверен? Это ведь часть твоей силы.

— Пламя не станет меньше, если им поделиться, — оскалился яогуай и словил очередной заинтересованный взгляд бессмертных сестёр.

— Удивительно, — протянул Чжао Ин, внимательно смотря на меня. — Как Вам удаётся вызывать такую преданность у древних существ.

— Это не преданность, — возразила я. — Просто взаимное уважение.

— Вы, кажется, даже не осознаёте, насколько редким даром обладаете, — тихо добавил Чжао Ин, не сводя с меня глаз.

Я почувствовала, как снова начинаю теряться под его пристальным взглядом. Отчего-то мне показалось, что бессмертный говорил не про аврорную силу. Благо, Шао почувствовал моё замешательство.

— А теперь Шао создаст десерт, достойный богов, — взмах руки яогуая сопроводил звон браслетов, и в воздухе затанцевали крошечные искры. Золотые глаза духа огня хитро блеснули, когда он заметил особый интерес со стороны Каи и Ивы.

— НЕТ! — в один голос воскликнули мы с Чендлером.

— Но Шао почти освоил тонкое искусство температурного контроля, — протянул яогуай с притворной обидой. — К тому же, некоторым нравится, когда горячо…

Последние слова он произнес с особой интонацией, бросив многозначительный взгляд на сестер-небожительниц.

— Шао, — я покачала головой.

Огненный дух тут же скользнул ко мне и привычно повис на плечах, обдавая жаром.

— Маленькая хозяйка права, — промурлыкал он. — Шао будет паинькой.

— Ты слишком горячий, — проворчала я, пытаясь высвободиться из его объятий.

— Шао знает, — усмехнулся он, но хватку ослабил, хотя и не отпустил совсем. — Но Шао почти научился контролировать температуру.

Краем глаза я заметила, как Чжао Ин едва заметно нахмурился, наблюдая за нами. Что-то промелькнуло в его тёмных глазах — словно недоумение или даже досада. Странно. Неужели поведение Шао показалось ему настолько неподобающим? Всё-таки небожители, наверное, привыкли к более церемонному общению. Мысленно отметила, что стоит позже объяснить бессмертному природу огненных духов и их тягу к тактильности.

— Почти — ключевое слово, — проворчал дракон. — Уж лучше я. Мои десерты не имеют привычки самовозгораться.

— Чендлер, дорогой, ты готовишь десерты? — оживилась Джен Ни. — Я могла бы помочь!

— У нас есть яблочный пирог, — быстро вмешалась я, заметив панику в глазах дракона.

— Яблочные пироги Ви-Ви — потрясающие, — с явным облегчением подхватил Чендлер.

Позже, когда гости разошлись по своим домикам, я поднялась на крышу таверны — хотелось немного побыть в тишине, а в комнате я боялась снова погрузиться в воспоминания о Хоконе. Но оказалось, что не я одна искала уединения.

На самом краю крыши, свесив ноги, сидели Чендлер и Сунь Укун. Между ними парил в воздухе маленький столик с чайником и тремя чашками.

— Ви-Ви! — махнул мне дракон. — Присоединяйся.

— Не хочу мешать, — начала было я.

— Глупости, — фыркнул Сунь Укун. — Присаживайся, дитя. Я как раз собирался намекнуть нашему ящеру, какой подарок его ждёт!

— Я думал, мы друзья, — проворчал Чендлер.

— Так и есть, мой чешуйчатый друг! — рассмеялся Сунь Укун.

Глава 43

Хокон:

Боль не была похожа ни на что, испытанное ранее. Она текла по венам, расплавленным металлом, выжигая человеческую природу. Каждый удар сердца отдавался агонией — оно словно пыталось научиться биться в новом ритме, отличном от смертного. Но физическая боль была лишь отражением более глубокой пытки: он чувствовал, как безвозвратно рвутся незримые нити прежней жизни. Род Хаоран, титулы, положение — всё осыпалось подобно осенним листьям, оставляя его между мирами. В пространстве, где не действуют законы ни смертных, ни бессмертных.

— Какая прелесть! — раздался насмешливый голос. — Большинство в этот момент уже умоляют о пощаде. А ты продолжаешь упрямиться. Какое нелепое упорство.

Локи соткался из теней, словно был их частью. Бог хаоса выглядел заинтересованным, как ребёнок, получивший новую игрушку. Впрочем, именно игрушкой Хокон сейчас и был.

— Знаешь, почему трансформация обычно занимает сотню лет? — Локи небрежно присел на камень, но его глаза неотрывно следили за каждым движением заклинателя. — Потому что смертным нужно время, чтобы отпустить всё, что держит их в прежнем существовании, — он сделал паузу, наблюдая, как серебристый свет пульсирует под кожей Хокона. — А ты ещё к тому же пытаешься впихнуть океан в чашку. Забавно. Особенно учитывая, что ты даже не знаешь, примет ли тебя новая реальность.

Хокон попытался ответить, но из горла вырвался только хрип — голосовые связки перестраивались, как и всё остальное тело. Мир вокруг плыл, теряя очертания. Стихии, которыми он управлял годами, больше не узнавали его. Ветер проходил сквозь пальцы, как чужой; вода отступала, не желая подчиняться.

— О-о-о, — протянул Локи с почти детским восторгом. — Начинаешь понимать? Даже стихии отвергают тебя. Ни там, ни здесь, — он наклонился ближе, и его шёпот стал особенно доверительным. — Но знаешь, что самое интересное? Ты даже не представляешь, спаслась ли она. Может быть, пока ты тут корчишься…

Хокон рванулся вверх, хватаясь за каменные выступы. Тело горело, словно с него заживо сдирали кожу, но он упрямо поднимался. Перед глазами стояло её лицо, и даже расстояние в целые миры не могло помешать почувствовать направление. Сейчас, когда все прежние связи разорвались, эта нить — к ней, к её свету — оставалась единственной реальной.

— Как романтично! — расхохотался Локи. — Собрался спасать свой свет? В таком состоянии? — он всплеснул руками. — Да ты и шагу не сделаешь! Хотя, — его глаза опасно блеснули. — Может, проверим?

Заклинатель всё же смог встать, хотя его шатало. По телу пробегали волны серебристого света — признак нестабильной трансформации. Каждый вдох отдавался болью, словно лёгкие наполнялись жидким огнём. Но внутри крепла странная уверенность: пока существует красная нить, связывающая его с ней, остальное не имеет значения.

— Что ж, — бог хаоса поднялся одним плавным движением,