Софи. Перерождение - Аля Миррова
— Не надо, я тебя понял. Звучит бредово, но эту версию тоже нужно проверить. И в свете всех событий я прошу вас завтра быть очень осторожными. А сейчас, ложитесь спать. Завтра в полдень нас ждут во дворце. Доброй ночи, граф. Доброй ночи, Софи, — герцог поднялся.
— Доброй ночи, Луис, — Софи улыбнулась деду.
— Доброй ночи, ваша светлость, — поклонился Адриан.
Они остались вдвоём. Софи откинулась на кровать:
— Теперь я понимаю, почему ты старался держаться от всего этого подальше.
Адриан снял камзол и расстегнул воротник рубашки.
— Да, дворцовые интриги утомляют, — сказал он садясь в кресло, — ты всё время рискуешь оказаться пешкой в чьей-то игре. И если ты не на самом верху, то тебя пустят в расход первым. При этом не важно, на чьей ты стороне.
— И что будем делать?
— Мы, волей судьбы, сейчас на стороне Инквизиции, значит, сделаем всё, чтобы эта сторона осталась в выигрыше. Это обеспечит нам безопасность на данный момент времени. Потом мы просто вернемся домой и будем заниматься проблемами графства, то есть окажемся со стороны аристократии, сохранив хорошие отношения с инквизицией.
Эти две силы — самые большие и стабильные, их и стоит держаться. Король и его советники — меньшинство, не обладающее реальной властью. Быть на их стороне означает постоянно быть в центре интриг и заговоров. Если ты права насчёт Беатрис, то я ей сочувствую. Она пытается совершить невозможное. Разрушив систему, она добьётся лишь смуты.
— А что если она хочет вернуть реальную власть в руки короля?
— Тогда она себе плохо представляет, что это такое. Невозможно одному уследить за всеми. Всегда будут недовольные. Король должен опираться на армию и полицию, а ещё лучше на любовь народа. Тогда его власть будет сложно поколебать.
Нет, твой дед прав. Нынешняя система устойчива и оправдывает себя. Да, в ней есть недостатки, но она позволяет государству выживать, и нужно сохранить её в равновесии. Давай спать, Софи. Завтра будет тяжелый день.
Он подошёл к ней. Софи лежала на кровати прикрыв глаза, пока Адриан расстегивал на ней платье. Почувствовав, как платье поползло вниз, Софи резко села, едва не столкнувшись лбами с мужем, который успел увернуться.
— Что такое? — Адриан присел рядом с ней, наблюдая, как она освобождается от платья.
— Не знаю. Плохое предчувствие, — Софи натянула ночную рубашку и забралась под одеяло. Адриан, раздевшись, погасил свет и лег рядом, обняв её. Софи прижалась к нему. В его объятиях она почувствовала себя спокойнее и вскоре задремала.
Аудиенция у короля
Утром их разбудила служанка. Софи потянулась и открыла глаза, солнце уже встало и светило в окна. Адриан тоже уже поднялся.
— Доброе утро, детка. Пора вставать. Завтрак уже подали. Через час прибудет цирюльник.
— Как же я не хочу идти на этот прием, я уже сто раз пожалела, что пришла сюда. Нужно было послушать отца и сбежать.
— И тогда бы твой дед приехал за тобой с отрядом инквизиторов в замок де Моро и вряд ли бы он стал разбираться в твоих мотивах. А поскольку без боя тебя бы никто не отдал, пострадали бы люди.
— Да уж, с вас станется. Ладно, встаю, — Софи вылезла из кровати и накинула халат.
— Пойдем завтракать, пока никто не пришёл, — Адриан скользнул по ней собственническим взглядом.
Завтрак был накрыт в гостиной. Софи едва успела налить себе чаю, как дверь открылась, и в комнату вошёл Андерс. Вид у него был уставший, как будто он не спал всю ночь.
— Доброе утро, ваши сиятельства, — приветствовал он Софи и Адриана, в голосе звучала привычная насмешка.
— Доброе утро, Валенс, — кивнул ему Адриан. Софи посильнее запахнула халат:
— Что привело вас к нам в столь ранний час?
— Помилуйте, Софи, солнце уже два часа как встало, а их высочество и того раньше. Я с четырёх утра на ногах.
— Вы ночевали во дворце? — удивилась она, — но его светлость сказал, что придворным запрещено там оставаться.
— Я — не придворный, я — начальник охраны ее высочества, мне приходится там оставаться, — он потянулся за чашкой.
— Как вообще можно совмещать такие должности? — в недоумении спросила Софи.
— А что делать? — Валенс налил себе чай, — кто-то должен за ними присматривать.
Софи была в замешательстве, сейчас перед ними был вполне себе адекватный Валенс, немного уставший, но в себе. Она сосредоточилась на даре. Все было в порядке, никакого воздействия.
— Расскажите про принцессу, пожалуйста, если это, конечно, не государственная тайна.
— Я как раз за этим и пришёл. Беатрис — весьма своеобразная личность, и несмотря на ее болезнь, с ней нужно держать ухо востро. У неё феноменальная память, но при этом она не понимает, что можно, а чего нельзя говорить. Будет лучше, если вы побеседуете с ней на какие-нибудь незначительные темы: погода, природа, она обожает лошадей, мода, и тому подобные глупости. Никакой политики, никаких сплетен и, упаси вас небо, рассказать что-то о себе такого, что можно выставить в неправильном свете. Вывернуть все наизнанку, посеять смуту и раздор — это отдельная уникальная способность Беатрис.
— Тогда нам остается только вежливо молчать в присутствии ее высочества, — Адриан посмотрел на Андерса.
Андерс развел руками:
— Если бы вы, ваше сиятельство, не совершили подвиг и не спасли жизнь её высочеству, вам бы и не пришлось с ней общаться, а теперь извольте выкручиваться самостоятельно. Моё дело предупредить.
— Надо было позволить ей разбиться? — нахмурился граф.
— Нет, конечно, — покачал головой Андерс, — хотя многие бы вздохнули с облегчением, если бы её не стало, — это заявление было на грани. Софи ещё раз проверила состояние Валенса. Воздействия не было.
— Валенс, вы давно знаете его светлость?
— Уже восемнадцать лет. Он принял меня на службу в год смерти ваших родителей. Это был тяжёлый для него год. Он думал, что потерял всех, и почти впал в отчаяние. Мне стоило больших усилий убедить его, что раз ваше тело не нашли,
