Как улучшить дракона. Если он тот еще ящер - Таня Драго

— Нет, мать. Древний договор ясен — Преображающие сотрудничают с драконами, но не подчиняются им. Это равноправный союз.

Глаза Оукаты сузились, в них вспыхнул опасный огонь:

— Ты встаёшь против собственного клана ради человечки?

Латор не дрогнул под этим взглядом. Впервые за всё время нашего знакомства я видела его по-настоящему уверенным в противостоянии с матерью:

— Я стою за истину и древние традиции. То, что мы увидели здесь, меняет наше понимание истории. Драконы обязаны своим существованием Преображающим. Мы должны уважать этот дар, а не пытаться контролировать его.

Один из старейшин — худощавый дракон с длинной белой бородой — подался вперёд:

— О чём ты говоришь, халидэл? Какое ещё изменение истории?

Латор указал на фрески, покрывающие стены храма:

— Посмотрите сами, почтенные. Эти изображения рассказывают правду, которую мы забыли или намеренно скрыли. Первые драконы были спасены от вымирания Эйраном Радналом, Преображающим, чей дар сейчас пробудился в Лиралин.

Старейшины подошли ближе к стенам, с растущим изумлением изучая древние изображения. Оуката осталась на месте, её лицо превратилось в бесстрастную маску:

— Рисунки на стенах могут изображать что угодно. Это не меняет законов клана и обязательств, взятых при заключении брака.

Я шагнула вперёд, становясь рядом с Латором:

— Это не просто рисунки. Это история, написанная теми, кто был её свидетелями. И мы нашли подтверждение — дневник самого Эйрана Раднала, первого Преображающего.

Я показала древнюю книгу, которую держала в руках. Один из старейшин — самый старый, с кожей, напоминающей древний пергамент — подошёл и осторожно провёл пальцами по обложке:

— Великие духи... Это действительно может быть подлинным. Эти символы... я видел подобные лишь однажды, в самых древних свитках нашего хранилища.

Оуката раздражённо взмахнула рукой:

— Даже если это правда, даже если первый Раднал действительно оказал драконам какую-то услугу в древности, это не меняет нашего нынешнего положения. Закон есть закон, и дар Преображающей должен служить клану.

В её голосе звучала такая непреклонность, что воздух вокруг, казалось, завибрировал от напряжения. Я физически ощутила, как древняя магия храма отреагировала на возрастающий конфликт — пол под нашими ногами слегка задрожал, а магические огни на стенах начали пульсировать.

— Осторожнее, — предупредила я, чувствуя, как энергетические потоки храма искажаются. — Это место реагирует на сильные эмоции, особенно на агрессию.

Но Оуката словно не замечала предупреждающих знаков:

— Не указывай мне, что делать в присутствии старейшин, человеческая женщина! Ты даже не представляешь, с какими силами имеешь дело!

С каждым словом дрожь усиливалась. Мелкие камни начали падать со сводов, пыль поднималась в воздух. Я увидела, как один из старейшин схватился за грудь, словно ему было трудно дышать в этой наэлектризованной атмосфере.

Я закрыла глаза и сосредоточилась, позволив своему новому восприятию охватить всё пространство храма. Теперь я могла видеть энергетические потоки — древние линии силы, проходящие через фундамент и стены, создающие защитный купол над всем сооружением. Эти потоки, стабильные на протяжении веков, теперь искажались, сбивались с ритма, словно сердце под воздействием сильного стресса.

Я подняла руки и начала мягко направлять искажённые потоки обратно в их естественные русла. Не принуждая, а лишь напоминая им их истинный путь, их предназначение. Серебристые узоры на моей коже ярко засветились, когда я стала проводником для гармонизирующей силы.

Постепенно дрожь утихла. Пыль осела, магические огни вернулись к ровному, спокойному сиянию. Даже воздух, казалось, стал чище и свежее.

Я открыла глаза и увидела, что все драконы, включая Оукату, смотрят на меня с неприкрытым изумлением. Для них моё вмешательство выглядело как проявление невероятной магической силы, способной усмирить древний храм одним движением рук.

Старейшина с белой бородой первым нарушил молчание:

—Я не видел подобного контроля над магией с... с тех времён, когда мой прадед ещё был молод.

Другой старейшин, полный дракон с изумрудным оттенком глаз, задумчиво кивнул:

— Если она действительно может стабилизировать такие мощные энергетические потоки... возможно, мы слишком поспешно отнеслись к дару Преображающих.

Я почувствовала, что это подходящий момент для продвижения вперёд:

— Я готова помочь клану восстановить полную силу драконьей магии. Но как партнёр, не как собственность.

Оуката открыла рот для резкого ответа, но была неожиданно прервана самым старым драконом, который до этого молчал. Он выступил вперёд, опираясь на посох из тёмного дерева, инкрустированный драгоценными камнями:

— Девочка права. Я достаточно стар, чтобы помнить легенды в их истинной форме. Преображающие были нашими целителями, не слугами.

Его голос, хотя и ослабленный возрастом, звучал с непререкаемым авторитетом, заставившим даже Оукату сдержать возражение.

— Архивариус, — обратился к нему Латор с глубоким уважением. — Вы знали об этом всё время?

Старый дракон медленно покачал головой:

— Не знал наверняка. Но подозревал. В самых древних текстах, доступных лишь высшим хранителям знаний, есть намёки... неполные фрагменты... указания на то, что союз между драконами и Преображающими был гораздо глубже и важнее, чем принято считать сейчас.

Он повернулся к Оукате:

— Мы допустили ошибку, ринтана, позволив древнему знанию исказиться с течением времени. Если то, что мы видим здесь — правда, то наше отношение к Преображающим должно измениться.

Я заметила, как лицо Оукаты на мгновение исказилось от ярости, но она быстро взяла себя в руки, понимая, что теряет поддержку старейшин. Ну да, она ж теперь «ринтана», а не халидэла, а это много значит.

Глаз не задергался еще, матушка?

— Даже если это так, — произнесла она с искусственным спокойствием, — изменение вековых традиций не происходит за один день. Нам нужно тщательно изучить эти находки, проверить их достоверность, созвать полный совет клана...

Латор прервал её:

— Конечно, мать. Всё должно быть сделано правильно, с полным уважением к традициям. Но суть ясна — дар Лиралин не может быть просто присвоен кланом. Это противоречит самому духу древнего договора.

Оуката пристально посмотрела на сына, и в