Северный ветер - Александрия Уорвик
Для праздника бальный зал преобразили. Стены и окна задрапированы полосами светло-голубой ткани, ее складки мерцают, будто рябь на прозрачном горном ручье. Ее разбавляет белый шелк, пересекая потолок и собираясь в углах. Середину зала освободили для танцев, и в них участвует масса народу – благодаря небольшому камерному оркестру, который любезно собрался из музыкантов Невмовора. Очаровательная звенящая мелодия скачет поверх генерал-баса, время от времени перелив арфы сплетается с флейтой.
Я радостно потягиваю из бокала фруктовый сок, несмотря на количество вина вокруг. То, что мне нужно держаться подальше от алкоголя, вовсе не означает, что горожане должны быть лишены удовольствия. Хотя перед этим я, конечно, долго и упорно раздумывала.
«Ты уверена?» – спросил меня Борей всего несколько часов назад.
«Уверена».
Он принял мой ответ без возражений, и вино потекло рекой.
Украдкой бросаю на короля взгляд. Успел вынуть руки из карманов и теперь бездумно постукивает пальцем по бедру.
– Стиснешь челюсти еще сильнее, – замечаю я, – и зуб треснет.
– Зарастет.
Постукивание ускоряется, пока я не перехватываю пальцы. Борей удивленно поворачивается, но я тут же отпускаю его руку, будто обожглась. Сегодня он без перчаток. Интересно, намеренно или просто позабыл, если он так взвинчен. Ну, по крайней мере, копья не видать. Иначе стоило бы забеспокоиться.
– Расслабься, – уговариваю я его. – Столько всего вокруг, за что быть благодарным.
Призраки одеты в то, что им удалось унести во время бегства из Невмовора. Большинство в штанах и туниках, но несколько женщин облачились в лучшие платья. Несмотря на полный хаос в нарядах, жители без колебаний с головой окунулись в празднество.
Вытягиваю шею, кое-кого высматривая.
– Ее так и не видать? – спрашивает Борей.
В груди будто колет иголочкой. Не обращаю на это внимания.
– Да.
Элоры нет среди толпы. Чего и следовало ожидать. Я принимаю ее отсутствие – держу его у сердца в последний раз. Я разочарована, но еще больше я устала. Устала бороться за человека, который не желает бороться за меня. Пришло время смириться.
– Миледи? – Рядом возникает слуга с подносом, где живописно разложены миниатюрные фруктовые пирожные. Каждое украшено капелькой сладкого крема.
– Спасибо, – искренне отзываюсь я, схватив сразу два.
– А вы, милорд?
Борей мрачно зыркает. Слуга вздрагивает, отступает на шаг и улепетывает, будто король послал ему вслед острые осколки льда из кончиков пальцев.
Сую в рот первое пирожное.
– Ты неисправим.
У жителей Невмовора, у солдат, у слуг полные штаны счастья. Вообще у всех, кроме Борея.
И почему я не удивлена?
С любопытством поворачиваюсь к Северному ветру.
– Почему тебе так трудно взять и повеселиться? – Я не пытаюсь его принизить. Мне искренне хочется узнать. Вдруг, если он позволит, мне удастся помочь ему взять этот барьер. – Ты же сам разрешил устроить праздник.
– И сожалею об этом решении.
Очевидно.
– Почему?
Впервые, возможно, за всю историю к жителям Невмовора не относятся как к прокаженным. И они сами не смотрят на Борея как на врага. Как бы они могли, когда он позволил им укрыться от темняков?
Прежде чем Борей успевает ответить, к нам подходят несколько горожан. Он застывает как столб, а я касаюсь его руки, помогая немного расслабиться. Мы стоим совсем близко, я чувствую жар его тела. Вспоминаю, как он двигался под моей рукой, издавал беспомощные стоны, когда доводила его до самого пика.
– Милорд, – выходит вперед самый высокий мужчина и низко кланяется, сперва Борею, затем мне. – Миледи.
Я улыбаюсь призраку. Борей – нет.
Резкий тычок локтем в бок заставляет короля тихо выругаться.
– Не будь таким грубым, – шиплю я.
Он ворчит, но умудряется улыбнуться, причем и вполовину не так злобно, как я ожидала. Ну, тут мы еще поработаем.
– Спасибо, что открыли нам двери своего дома. – Мужчина смотрит на Короля стужи, и глаза светятся необычайным теплом. – Признаться, мы были удивлены приглашением вашей жены, вашим желанием встать на путь, где мы загладим обиды, причиненные друг другу.
– Это потому, что идея не мо…
С силой опускаю каблук на носок его сапога. Борей ворчит, щелкнув зубами, и вперяет в меня сердитый взгляд. Улыбаюсь со всей безмятежностью самого гладкого озера в мире, но в глазах сверкает предостережение. Не зли меня.
– Прошу, наслаждайтесь праздником, – говорю я компании призраков, затем утягиваю мужа в уголок поукромнее.
– Выпей, – хватаю с подноса проходящего мимо слуги бокал виноградного сока и сую королю в руку.
Он разглядывает напиток так, будто там яд.
– Борей, – вздыхаю я. – Хоть раз просто… расслабься. Ешь, пей, веселись. Сегодня ты не король. Ты человек…
– Бог, – поправляет он меня и отпивает.
– Бог, – снисхожу я, цепляясь взглядом за его повлажневшую верхнюю губу. – На один вечер можно и расслабиться.
– Они варварски уничтожат мою собственность.
Разражаюсь хохотом – в основном потому как знаю, что Борей полностью серьезен.
– Ты кем считаешь смертных? Мелкими вредителями?
Их тела мерцают, то меньше, то больше просвечиваясь среди неверных огней, призраки танцуют, заигрывают, общаются, но Борей, как понимаю, всегда будет видеть в них тех, кем они когда-то были.
– Никто ничего не уничтожит. Обещаю.
– Посмотри, вон женщина, – Борей указывает на сгорбленную старушку, которая шевелит дрова в камине. Сверлит взглядом, будто ее существование оскорбляет его лично. – Она сожжет мой дом.
Старушке со скрипом хватает сил поднять кочергу, да и скорее пырнет ею кого-то сослепу.
– Сходи, поговори с ней.
Борей поджимает губы:
– Нет, спасибо.
Слышу невысказанные слова. Мол, да я скорее предпочту, чтоб меня на собственных окровавленных кишках повесили.
Я снова вздыхаю, ставлю бокал на ближайший столик и касаюсь поясницы Борея. Жар его тела просачивается сквозь одежду, отзывается в ладони покалыванием.
Борей каменеет.
– Что ты делаешь? – слова звучат сдавленно.
– Отвлекаю тебя, – сверкаю лукавой улыбкой и опускаю руку ниже, на изгиб задницы. Мое сердце бешено колотится, но я держу руку на месте, будто имею полное право прикасаться к Борею так, как только пожелаю. – Помогает?
Он крепче стискивает ножку бокала. Коротко облизывает губы.
– Пригласи меня на танец, – требую я.
Что-то в выражении лица Борея смягчается. А потом его рука, широкая, мозолистая, ложится мне на шею, и большой палец нежно заставляет приподнять лицо.
– Будешь оттаптывать мне ноги, как в прошлый раз?
В голосе Борея звучит такое тепло, что я заливаюсь румянцем.
– Только если дашь мне повод.
– Как скажешь.
Борей тоже ставит бокал и увлекает меня в середину зала, и от этого плавного, стремительного движения у меня вырывается восторженный возглас. Борей щурится, во взгляде вспыхивают столь редкие искорки радости. Мы встаем друг напротив друга, моя ладонь лежит на его плече, вторая утопает в его широкой ладони. Другую руку он кладет мне на талию.
Музыка замедляется, струясь меж кружащихся пар. И я ненадолго притворяюсь, что все это мое. Танец. Ощущение принадлежности. Мужчина в моих объятиях и этот вечер. Мы покачиваемся в ритме, который сами же и
