Абитуриентка. Студентка - Роман Абдуллов

Она оправила подол, и лишь тогда Ренна позволила ей выйти в комнату.

Помещение было небольшим, с бревенчатыми стенами и темным дощатым потолком. Деревянный, устланный ткаными половиками пол, печь типа «голландки», три узких окна — вроде бы все как у бабушки в деревне. Не хватало только «ходиков» в углу. Но вот полки с какими-то склянками, пучки трав по стенам и длинный, слишком узкий стол смотрелись странно. Вообще вся обстановка больше подходила древней деревенской знахарке, чем простой бабульке.

Со второй кровати раздался тихий стон, и Ренна метнулась к раненому. «Точно местная знахарка», — решила Лера. Почему-то ни врачом, ни фельдшером, ни даже простонародным «докторша» называть женщину язык не поворачивался. Знахарка — и все тут!

Вскоре Ренна кивнула, зовя Леру за собой. Они миновали маленький темный тамбур и попали в большую комнату с огромной беленой печью по центру.

— Это ваш дом? — спросила Лера. — А там палата для пациентов, так?

Ренна не ответила. Она сразу прошла к печи и вытащила котелок с горячей водой. Заварила какую-то травку и вернулась в лекарскую, как Лера назвала про себя комнату с раненым.

Обойдя печь, Лера чуть не вскрикнула от радости. Вдоль горячего каменного бока тянулась веревка, а на ней — одежда. Ее одежда! Уже сухая.

Лера ощупала карманы толстовки. Все было на месте. С волнением, от которого сохло во рту и потряхивало руки, она достала телефон.

«Пожалуйста, пожалуйста, пусть будет связь…» Телефон включался издевательски долго, и пока он включался, Лера кусала губы, отгоняя страшное предчувствие, что в этой глухомани сигнала нет.

Знакомая мелодия, заставка…

Связи не было.

Лера стояла, в растерянности глядя на светящийся экран. Может у них стационарные есть?

Она медленно прошлась, оглядывая скудную обстановку, и с каждым шагом ноги ее слабели.

Медный рукомойник с ведром под раковиной, вышитое льняное полотенце, деревянные лавка и стол. Бочка с водой. Какие-то плошки и горшки. Глиняные. Допотопный светильник. На масле, что ли?

Ни водопровода, ни канализации, ни электричества…

Вернулась Ренна. Что-то сказав, протянула глиняный стаканчик с желтоватой пахнущей воском субстанцией и показала, что следует намазать лицо. Лера пальцем черпнула жирный, явно самодельный крем и с опаской тронула щеку. Там, где она провела, разлилась прохлада, и только теперь Лера почувствовала, что лицо ненормально горячее, а губы саднит.

Осмелев, она намазала все лицо. Ренна одобрительно кивнула, склонилась к печи и зашуровала там ухватом. Чуть поколебавшись, Лера подцепила еще мази и торопливо втерла ее в рубцы. Кто ее знает, знахарку эту деревенскую, вдруг средство — чудодейственное.

— Вы староверы? — спросила Лера. — Или отшельники? Может община, отказавшаяся от благ цивилизации?

Ренна нахмурилась, потеребила себя за ухо, и так ничего и не ответив, снова ушла. Ну да, раненый сейчас на первом месте.

Лера продолжила исследовать жилище.

Деревянные ложки явно сделаны вручную. Одна новая, еще светлая, пахла воском. Лера взяла глиняную кружку. На ручке, изогнувшейся толстым червем, виднелся застывший отпечаток пальца. Ни часов, ни холодильника, ни даже пакетов. Ничего!

Лера вспотела. Она металась по избе от полки к полке, от рукомойника к сеням, заглянула в лекарскую, но Ренна шикнула на нее, веля уйти. Беспокойство нарастало, грозя затопить волной паники.

Здесь абсолютно ничего не напоминало о развитой цивилизации. Разве что стекла в маленьких окнах. И зеркало. Пусть небольшое, но вполне себе настоящее, с четким ровным отражением.

Позабыв о рубцах, Лера таращилась в него и не узнавала себя в этой всклокоченной девице с безумным взглядом опухших, красноватых глаз.

— Подумаешь, отшельники, — пробормотала она, отворачиваясь. — Кто-то стукнул меня или усыпил, а затем отправил сюда. Зачем только?.. Да и леший с ним. Надо узнать, как выбираться. Хоть на собачьих упряжках, хоть на медведе верхом… Родители там с ума сходят.

Голова разболелась, а искусанные губы снова потрескались.

В комнате сгустилась темнота. Лера в очередной раз выглянула в окно. Ни одного фонаря. Единственными огоньками светили далекие звезды.

«Звезды!»

Лера торопливо накинула толстовку, прямо под платье натянула свои штаны, надела чьи-то разношенные мягкие валенки и выбежала в сени. В темноте зашарила руками по стенам. Сухая трава, палка… корыто? Ни зги не видать! Придется включать фонарик — либо на телефоне, либо на ультразвуковом отпугивателе. Взвесив все за и против, Лера выбрала отпугиватель. Он и «садится» не так быстро, и случись что, в баллончике есть еще смесь.

Наконец она выбралась на крыльцо. Морозный воздух тут же щипнул за нос и щеки, остудил голову, прогоняя боль.

Темное небо было густо усеяно звездами. Даже слишком густо…

Лера задержала дыхание, чтобы вырывающийся пар не застилал глаза.

Луны не было. И Большой Медведицы тоже. Попытки сложить звездную мозаику в знакомую фигуру ни к чему не привели: из такого сияющего великолепия можно было «слепить» десятки разнокалиберных «ковшей», но того, единственного, не было.

— Предположим, я в южном полушарии, — сказала Лера, топчась на тропинке и высматривая хоть какие-то признаки технологически развитого общества. — Где там снег может быть? В Южной Америке? Ага, а еще здесь говорят на латинском… Черт!

Едва сдерживая слезы и подступающую истерику, Лера принялась вспоминать звездные карты, которые лет в тринадцать так увлеченно изучала вместе с отцом. Проще всего должен был найтись Пояс Ориона.

Она отошла от дома, чтобы охватить взглядом все небо. Три примечательные звезды, выстроившиеся в ряд, обнаружились прямо над ней. А чуть пониже еще три… А правее аж пять цепью встали…

Лера с нарастающим ужасом крутила головой, находя все новые и новые «пояса».

Да что за фигня⁈ Что это за место⁈

* * *

На следующее утро Силван прибежал к лекарке ни свет ни заря. Лим как раз проснулся. Он уже не хрипел, и хотя привычного румянца на щеках его не было, но и мертвенная синева ушла.

— Слава богам, — выдохнул Силван.

В нерешительности он потеребил бороду и глянул на занавеску, за которой лежала чужачка. Девица хоть и слегла в беспамятстве — еще бы, в такой-то одежке да по холоду! — но кто ее знает, а ну как в ненужный момент оклемается. Силван с намеком посмотрел на лекарку:

— Ренна, а Ренна, сходил ведь я за шкурами-то.

Ренна метнула пронзительный взгляд и шикнула:

— В доме поговорим.

Она перевязала и напоила Лима, и тот опять задремал. Силван осторожно погладил сына по голове. Исхудал-то как, осунулся. На мать еще больше похож стал.

—