Спой мне, девочка - Диана Эванс
— Ты снова забегаешь вперед на припеве, — его голос звучал скорее как совет, чем как выговор. — Представь, что твои палочки — это маятник. Раз-и-два, раз-и-два…
Он покачал рукой в ритме, и барабанщик, широко раскрыв глаза, тут же поправился.
За барной стойкой Логан, в своем вечном кожано-джинсовом ансамбле, с театральным размахом наливал текилу. Его хриплый голос перекрывал шум толпы:
— …и вот тогда наш басист, этот безумец, прыгает со сцены прямо в толпу! А микрофон-то на шнуре! И представьте — летит за ним, как пуля!
Слушатели взрывались смехом, когда Логан демонстрировал траекторию полета, чуть не опрокинув бутылку. Его глаза блестели — он снова был тем самым молодым бунтарем, пусть и в потертой временем оболочке.
В углу у микшерного пульта стояла новая звукорежиссер — девушка лет двадцати с розовыми волосами и пирсингом в брови. Она нервно теребила ручку громкости, бросая робкие взгляды на Джейка.
— Эм… Джейк? А как ты обычно обрабатываешь вокал для live? — ее голос дрожал.
Джейк, настроивший гитару, поднял голову и улыбнулся — той самой обезоруживающей улыбкой, которая когда-то покорила Аву:
— Секрет в том, чтобы…
Он наклонился к ее уху, чтобы перекрыть шум, и что-то прошептал. Девушка засмеялась, и напряжение в ее плечах сразу спало.
***
Ава стояла у перил, опираясь локтями о прохладный металл. Снизу доносились приглушенные звуки музыки, смех, звон бокалов. Город раскинулся перед ней — море огней, каждый из которых рассказывал свою историю.
Она закрыла глаза, вдохнув полной грудью. В этом воздухе было все: запах старого дерева из клуба, аромат дождя на горячем асфальте, едва уловимый шлейф одеколона Джейка.
— Дом… — прошептала она.
За спиной раздались шаги. Теплые руки обняли ее за талию, и знакомые губы коснулись ее шеи.
— Нравится вид? — Джейк прижался к ее спине.
Ава расслабилась в его объятиях:
— Лучший в городе.
Джейк медленно развернул ее к себе. В его глазах было что-то необычное — то ли отблеск городских огней, то ли какая-то внутренняя решимость.
— Знаешь, о чем я думал, пока мы ремонтировали это место? — его голос звучал странно серьезно. — О том, что некоторые вещи… некоторые люди… стоят того, чтобы за них бороться.
Он сделал шаг назад, и Ава вдруг заметила, что он дрожит.
— Я… — Джейк запнулся, что было для него совершенно нехарактерно. — Черт, я репетировал эту речь сто раз…
Он опустился на одно колено. Из кармана своих потрепанных джинсов достал маленькую коробочку. Когда он открыл ее, в свете неоновой вывески клуба сверкнуло простое кольцо с небольшим бриллиантом, окруженным крошечными сапфирами.
— Ава Стерлинг… Ты была моей самой большой болью и самой сладкой мелодией. Моим самым страшным провалом и самым оглушительным успехом.
Его голос сорвался. — Будь моей женой? Навсегда?
Внизу в этот момент группа как раз заиграла их первую общую песню — ту самую, что они написали в этом самом клубе, когда были еще никем.
Ава почувствовала, как слезы катятся по ее щекам. Она не могла говорить — только кивнула, потом бросилась к нему в объятия.
Джейк засмеялся, поднимая ее на руки и кружа под небом, которое теперь казалось им бесконечным.
— Это "да"? — переспросил он, прижимая ее к себе.
— Это навсегда, — прошептала Ава, целуя его.
И где-то внизу, будто почувствовав этот момент, Логан поднял бокал:
— За любовь, черт возьми! И за хорошую музыку!
А Грег, стоявший у сцены, лишь кивнул и улыбнулся своей редкой, почти невидимой улыбкой. Потому что знал — эта история только начинается.
Эпилог. Три года спустя
"Громовая Яма" больше не была просто клубом — она стала храмом рок-н-ролла. Ее стены, испещренные автографами, гитарными медиаторами и вырезками из журналов, хранили историю. На сцене все еще стоял тот самый микрофон, который Джейк разбил в их первое совместное выступление, теперь закрепленный под стеклом с табличкой: "Здесь начиналась легенда".
Ава сидела за барной стойкой, поправляя обручальное кольцо — не гладкое и идеальное, а слегка потертое, с крошечной царапиной от того дня, когда Джейк в шутке уронил его в пивную кружку.
Она наблюдала, как Грег, теперь седой и еще более бородатый, сидел у пульта, терпеливо объясняя что-то новой группе. Его голос больше не хрипел от злости — он стал мягче, но не потерял своей твердости. Он даже улыбался, пусть и редко.
Логан, вечный душа компании, разливал за баром виски, попутно рассказывая очередную невероятную историю из 90-х. Его смех, хриплый и раскатистый, гремел над толпой, как гитарный рифф. Он больше не носил кожаную куртку — подарил ее музею рок-музыки, но по-прежнему выглядел круче всех в зале.
Джейк настраивал гитару на сцене перед акустическим сетом. Он поймал ее взгляд и подмигнул — все так же, как в тот самый первый день.
Их документальный фильм "Кислотный дождь: Воскрешение" получил награду на международном кинофестивале. Вейн, как ни странно, прислал огромный букет черных роз и записку: "Выиграли по-крупному. Уважаю."
Грег сначала хотел выбросить цветы, но Ава поставила их в холле клуба — как напоминание о том, что даже враги могут стать частью их истории.
Фестиваль "Red Fuzz Revival" стал ежегодным событием, собирающим тысячи фанатов. Каждый август на него съезжались те, кто верил, что музыка — это не просто звуки, а крик души. В прошлом году на главной сцене выступили они сами — Ава, Джейк, Грег и Логан — сыграв все хиты "Кислотного дождя" и свои собственные. Толпа ревела так, что, казалось, земля дрожала.
Ава вышла на улицу, где первые осенние листья кружились под ногами. Она прижала ладонь к стене клуба, чувствуя под пальцами шероховатость старого дерева.
Это было их наследие.
Не просто стены и сцена. Не просто песни. А нечто большее — история, которая продолжалась.
Джейк вышел следом, обнял ее за плечи.
— О чем думаешь?
Ава улыбнулась.
— О том, что мы сделали все правильно.
Он рассмеялся, целуя ее в макушку.
— Это еще не конец.
— Это и не должно заканчиваться, — ответила она.
И где-то внутри клуба заиграла музыка. Новая. Грубая. Живая.
Их музыка. Навсегда.
P.S. Где-то в углу гримерки, на стене, висела та самая первая афиша — "Ава Джейк", написанная от руки. Под ней кто-то недавно дописал: "А потом они
