Беда опера Тихого, или Женюсь на тебе, рыжая - Ульяна Николаевна Романова

— Александровна.

— Серафима Александровна, придется тебе и дальше играть роль моей жены. Что такое? Назвалась женой, будь добра — выполняй все ее обязанности.

— К-какие? — насторожилась я.

— Сына хочу. Рыжего. И хулиганистого, — веселился Леха.

— Сердце мамы Василька свободно, — выдохнула я, — она, правда, не рыжая, но краска есть в любом магазине. И ребенок сразу готовый, прикольный, все как ты хотел. А новый еще неизвестно какой получится, вдруг недостаточно хулиганистый? Или не рыжий?

— Будем пробовать, пока не родится нужной рыжины, — разухмылялся опер.

— Опер Леха, я, вообще-то, девушка, а не принтер, чтобы нужного тебе цвета детей рожать! — возмутилась я.

А опер взял и заржал. Весело и так заразительно, что я невольно тоже стала улыбаться ему в ответ.

— О самом факте рождения мне детей возражений, я так понимаю, нет? — счастливо сверкая черными глазами, уточнил он, когда немного успокоился.

— Есть!

— Ничего не знаю. Ты женой назвалась? Назвалась? За руку держала? Держала! Меня себе присвоила? Было такое, не возражай. А после твоего поцелуя я, как честный человек, просто обязан на тебе жениться.

— Ты прекратишь издеваться? — завелась я. — Я уже жалею, что…

— Не жалей, тыковка, все в порядке, я согласен! — махнул он рукой, — была Гопник, станешь Тихая. Но можем и двойную взять. Будет у нас сын Степа Тихий-Гопник.

Алексей пытался выглядеть серьезно, но взгляд выдавал его с головой. Это наглое уполномоченное лицо банально насмехалось!

— Почему Степа? Мне имя Макар очень нравится.

— Значит, будет Макар, — легко согласился Алексей, а я только в тот момент поняла, что сама же себя и выдала.

Боже, как стыдно!

— Не будет, — отрезала я, — мне отец Макара с таким послужным списком не подходит.

— А тебе нужен мужчина, которого до тебя только ветер ласкал? — всерьез заинтересовался Леха.

— Нет, которого не касались две феи любви одновременно, — не выдержала я. — Леша, зачем тебе две? Для оваций? Одна работает, вторая хлопает? Или ты настолько темпераментный?

Он широко раскрыл глаза, брови опера поползли вверх, а выражение лица стало непередаваемым.

Он прикрыл лицо ладонью и… и снова заржал!

Я поняла, почему он зовет себя почетным конем отделения! Потому что ржет! Как конь! Интересно, ему премию овсом выдают?

— Хиросима, ты прелесть, — неожиданно признался он, утирая слезы от смеха в уголках глаз.

— Знаешь, я, наверное, пойду, — понимая, что сболтнула лишнего, пошла я на попятную.

— Сиди, адова женщина, и слушай. Информаторы они мои.

— Информируют о новых изменениях в правилах секса? Уведомляют о новых технологиях? — не поняла я.

А этот умник снова заржал! Весело ему, ты посмотри!

— Леша, а тебе премию овсом дают, да? — не сдержалась я. — Почетный ты конь отделения!

Опер сложился пополам и уже даже говорить не мог от смеха. Кое-как выпрямился, запрокинул голову назад и снова заржал.

— Рыжая, клянусь, я на тебе по-настоящему женюсь, — уведомил он сквозь смех. — Я таких девушек, как ты, никогда не встречал.

— Не выйду я за тебя, — открестилась я.

— Выйдешь, — припечатал Алексей, — а теперь слушай. У каждого уважающего себя опера есть информаторы. Которые сливают мне интересную информацию взамен на помощь.

— А ты и рад феям помочь!..

— Я их предупреждаю, когда планируются облавы. Знаешь, что это такое?

— Контрольная закупка, — кивнула я.

— Точно, я забыл, что ты у нас шоу про маньяков увлекаешься. Именно. Я девчонок предупреждаю, они на смену не выходят и экскурсию в обезьянник прогуливают. Поняла? Услугами их я не пользовался, я ж себя не на помойке нашел.

— Мне это неинтересно, — отмахнулась я, но выдохнула с облегчением.

Бабочки в голове строили рожи и показывали языки таракашкам, а я просто приняла тот факт, что опер Леха мне таки нравится. И я ревновала, да.

И почему-то решила, что мне срочно надо бежать, пока опер Леха не понял, какие чувства я к нему испытываю. Или уже понял?

Боже, ну почему ты меня такой эмоциональной создал? Как говорит папа, «язык быстрее мысли работает»!

В тот момент к столику вернулась довольная Варя, которая сияла, как начищенная монетка, и поставила передо мной блюдечко с пирожным.

— Вот, шоколадное. Сейчас еще кофе принесут, — подмигнула она, устраиваясь на своем месте.

Глава 18

Серафима

— О чем болтали? — с горящими глазами спросила Варя, пока я маялась, не зная, куда себя деть, а опер пытался успокоиться и больше не ржать.

— О генетике, конях и проститутках, — улыбнулась я.

Алексея накрыл очередной приступ. Говорить он уже не мог, только слезы от смеха с уголков глаз утирал, пока Варя переводила удивленный взгляд с меня на своего брата.

— Варя, а ты точно кентавров раньше не разделяла? — уточнила я. — Где лошадиная половина твоего брата?

— Не знаю, может, он как-то сам разделился? — пожала плечами Варя.

— Ага, отстегнул и пошел, — согласился Леха.

Опер уже даже смеяться не мог. Он пытался отдышаться и старался не смотреть в мою сторону.

— Так и знала, что ты конь! — припечатала я. — Ты себя выдал. Ржанием. Можешь больше не прятаться.

— Серафима, я больше не могу-у-у, пощади, — взмолился Алексей.

— Что я такого сказала? — не поняла я. — Леша, тебе смешинка в рот попала? Или в еду что-то подсыпали? А вот интересно, у кентавров обоняние хорошее? Ты по запаху можешь запрещенные вещества в еде найти?

— Не могу, я ж не поисковый конь, а рабочий.

— Это еще проверить надо, насколько ты рабочий, может, тунеядец, — не согласилась я.

— Не искушай меня, тыковка, — предупредил Алексей так, что мне снова жарко стало.

И вроде бы шутку подхватил, но так смотрел при этом, что у меня ассоциации совсем не с пашней вызвал. И точно не с каретой, в которую его можно запрячь.

Варя уткнулась носом в тарелку с пирожным, а я заерзала на стуле. И взгляд отвела.

А оперу тем временем кто-то позвонил. Он встал и вышел на улицу, чтобы ответить, дав мне небольшую паузу, чтобы осмыслить ситуацию.

— Предательница! — прошептала я Варе. — Сама меня сюда привела и оставила с ним разбираться.

— Прости, — повинилась Варвара, — но мне показалось, что у вас очень интересная беседа. А еще… Сима, я очень давно не видела, чтобы Леша так смеялся. Он вообще давно не улыбался, все время хмурый ходил и злой. А с тобой сегодня… Скажи мне честно, он тебе хоть чуточку нравится?

Мне так тепло в груди стало от ее слов… А потом…

— Варвара ты Сябитова, — охнула я, когда поняла, что Варя —