Эти странные Рэдли - Мэтт Хейг

Роуэн вздыхает:

– Глупости. Мне же не семь лет. Я думал, что она вроде как ничего, но не более того. Фигня.

Откуда ни возьмись появляется Ева.

– Что «вроде как ничего»?

– Ничего, – отвечает Клара, зная, что ее брату не хватит нервов на беседу.

– «Ничего» значит «ничего». Какой глубокомысленный нигилизм.

– А у нас вообще семья нигилистов, – говорит Клара.

Логично, что если вы воздерживаетесь от чего-либо всю жизнь, то не знаете, от чего именно отказываетесь и что теряете. Но жажда все равно живет в вас, глубоко внутри, и она определяет сущее.

«Книга Трезвенника» (издание второе), с. 120

Тайский зеленый салат с маринованной курицей и соусом из чили и лайма

– Красивые бусы, – выжимает из себя Питер, пытаясь скрыть неловкость, потому что слишком долго разглядывал шею Лорны.

К счастью, Лорна всего лишь благодарно улыбается, трогая простые белые бусины.

– Это мне Марк давным-давно подарил. Купил на рынке в Сент-Люсии. Мы там провели медовый месяц.

Марк реагирует удивленно – как будто вообще только сейчас заметил, что на его жене надето какое-то украшение.

– Я купил? Не припоминаю.

Лора расстраивается.

– Да, – мрачно отвечает она. – Ты купил.

Питер пытается на что-нибудь отвлечься. Он смотрит, как его жена снимает пищевую пленку с салатницы Лорны, потом – как Марк потягивает совиньон из бокала с таким придирчивым видом, что можно подумать, будто он вырос на винодельнях в долине Луары.

– А Тоби тоже на вечеринке? – спрашивает Хелен. – Клара вот поехала, хотя не очень хорошо себя чувствует.

Питер припоминает, что Клара подходила к нему час назад, когда он проверял почту. Она спросила, можно ли уйти, он рассеянно согласился, а потом Хелен недовольно на него зыркнула, когда он ушел вниз, оставив ее на кухне готовить жаркое. Может, она нарочно его поддевает. А может, она и права – ему не стоило разрешать дочери уходить. Но он – не Хелен. Он порой тупит.

– Понятия не имею, – отозвался Марк. – Уехал?

Лорна кивает, будто ей неловко обсуждать пасынка:

– Вроде бы да. Он не так чтобы отчитывается о своих перемещениях, – она указывает на салат, который Хелен уже поставила на стол. – Так вот. Это зеленый тайский салат с маринованной курицей и заправкой из чили и лайма.

Питер выслушивает это совершенно спокойно. И потом видит, как Хелен уже набрала полный рот еды и спокойно жует, так что никаких проблем быть не должно.

Он подцепляет на вилку кусок курицы с кресс-салатом и кладет в рот. И тут же начинает давиться.

– О боже, – говорит он.

Хелен не успела его предупредить. Она кое-как проглотила салат и теперь старательно гоняет во рту белое вино, чтобы смыть с языка его вкус.

Лорна в панике:

– Что не так? Что? Очень острый?

Он не распознал запах. Видимо, чили и остальные ингредиенты его забили, но теперь едкий и гнилой вкус так впивается в его язык, что он давится, не успев даже проглотить кусочек. Он встает и отворачивается, зажимая рот рукой.

– Боже, Лорна, – раздраженно и сурово обращается к жене Марк. – Что ты с ним сделала?

– Чеснок! – Питер давится салатом и слезами, как будто проклиная непобедимого врага. – Чеснок! Сколько его здесь? – он скребет пальцами язык, будто пытаясь выцарапать из него ненавистный вкус.

Потом он вспоминает, что на столе есть вино. Хватает бокал и пьет, пьет, глядя сквозь застилающие взгляд слезы на Лорну, которая с тоской смотрит на остатки коварной закуски в своей тарелке.

– Чуть-чуть в заправке, чуть-чуть в маринаде. Прости, пожалуйста. Я же не знала, что ты…

Хелен, как всегда, быстро приходит на помощь:

– У Питера аллергия на чеснок. Но это не смертельно. И на лук-шалот та же реакция.

– Ой, – Лорна искренне недоумевает. – Надо же, как странно. Это же такие полезные антиоксиданты.

Питер хватает салфетку и кашляет в белую ткань. Остатки вина он гоняет во рту, как ополаскиватель для зубов, потом кое-как глотает.

– Извините, – говорит он и ставит пустой бокал на стол. – Ей-богу, извините.

Жена смотрит на него одновременно с сочувствием и неодобрением, потом кладет в рот кусочек зелени, на который не попала заправка.

Коупленд

– Куда-нибудь поедете в этом году? – спрашивает Хелен гостей.

Марк кивает:

– Наверное. Может, на Сардинию.

– На Изумрудное побережье, – добавляет Лорна, поглядывая на Питера и медленно водя пальцем по краю своего бокала.

– О, Сардиния! – с неожиданной радостью отзывается Хелен. – На Сардинии красиво. Мы туда как-то слетали на одну ночку, помнишь, Питер?

Гости явно озадачены.

– На одну ночку? – чуть ли не с подозрением спрашивает Марк. – Вы что, провели там всего одну ночь?

Хелен осознает свою ошибку.

– В смысле, перелет был ночной, – говорит она, и муж приподнимает брови, с любопытством наблюдая, как она будет выкручиваться на этот раз. – Такая красота! Ночь, аэропорт Кальяри, все эти посадочные огни… Мы там неделю провели. Ну то есть, мы, конечно, не любим надолго застревать в одном месте, но чтоб за сутки туда-обратно – это даже для нас чересчур!

Она несколько натянуто смеется, потом встает, чтобы принести следующее блюдо – жаркое без чеснока, обещая себе больше не допускать всяких дурацких оплошностей.

Лучше поговорить о книге, которую я читаю, решает Хелен. Безопасная тема. В конце концов, в Китай к старине Мао у нас ни разу не было бурных ночных перелетов.

Но ей даже не приходится беспокоиться о поиске темы для беседы, потому что оставшуюся часть ужина Марк уныло гундосит на тему собственности.

– Купил чуть ли не по демпинговой цене, сделка просто блеск, – говорит он о недавно приобретенном жилье в Лоуфилде. Затем наклоняется над столом, словно собирается поведать тайны Святого Грааля. – Подвох жилья под сдачу в том, что объект ты можешь выбирать, а вот жильцов – не всегда.

– Точно, – говорит Хелен, понимая, что Марку нужно подтверждение его правоты.

– Первый и последний парень, который был готов снять квартиру, оказался ходячей катастрофой. Просто катастрофой.

Питер слушает вполуха. Он жует свинину и старательно гонит из головы мысли о Лорне. Он старается не встречаться с ней взглядом и сосредоточиться на своей тарелке, овощах и буром соусе.

– Прямо катастрофой? – переспрашивает Хелен, виртуозно делая вид, что слушает с интересом.

Марк важно кивает:

– Джаред Коупленд. Знаете его?

Коупленд. Хелен задумывается. Имя определенно знакомое.

– У него еще дочь, – добавляет Марк. – Блондинка. Кажется, Ева.

– Ах да! Клара с ней дружит. Я ее всего раз видела, но она