Красный бубен - Олег Владимирович Попов
Обезьяна смертельно пернула…
3
Пачкин слетел с кровати. Он сидел на полу, озирался и слышал наяву отзвуки того, что пережил во сне. Стекла вылетели из окон и усыпали осколками пол. Со стены упала репродукция картины «Аленушка», рамка раскололась. По зеркалу над умывальником пробежала наискось трещина. Лампочка под потолком раскачивалась. За окнами полыхало пламя.
В дверь влетела перепуганная бабка Вера:
– Ой-ей-ей! Кажись, Витек, бонба упала! Война началась!
Витек вскочил, сморщился от боли, поправил на лбу повязку, высунулся в разбитое окно.
– Это, маманя, не бомба! – крикнул он. – Это самолет пизданулся! Бежим смотреть!
Глава пятнадцатая
«Собаки Лондона»
Из чего же сделаны наши мальчишки?
1
Валерка вытащил из пачки беломорину и выдул табак в окно. Насыпал на ладонь травку, забил косяк, дунул и передал Эдику. Эдик затянулся и передал Шурику. Шурик затянулся и передал Ларисе. Лариса затянулась и вернула Валерке. Валерка выпустил дым, затянулся и передал Эдику. Эдик хихикнул, затянулся, сделал пятку и передал Шурику.
– Хорошая, – сказал он, стараясь не выпускать изо рта дым.
– У-му, – сказал Шурик на вдохе и передал Ларисе.
– Гады вы, – повернулся Коля Дуров. – Не могли дождаться, когда на ночевку встанем. – Он вел машину.
– Знаем мы этот прикол, – сказал Валерка. – Мы встанем, а ты ляжешь.
Все, кроме Коли, захохотали.
Коля выругался матом. И все опять захохотали.
Рок-группе «Собаки Лондона» друзья посоветовали съездить на гастроли в Тамбов. Посоветовал тамбовский гитарист Чик. В Тамбове, по его словам, можно было купить недорого хорошей травы. А кто же откажется от такого удачного приобретения? Рок-н-роллом не заработаешь. Один черт куда ехать – в Котлас или в Тамбов, – ни там, ни там много не заплатят. Но в Тамбове, по крайней мере, можно купить дешевой травы. А в Котласе в лучшем случае огрести кренделей от местных и подцепить трипак.
Гастроли прошли нормально, без особенных приключений. Трава хорошая и стоила, по московским меркам, ерунду.
Проехали указатель «КРАСНЫЙ БУБЕН», долго смеялись этому смешному названию. Кто-то вспомнил выражение «дать в бубен», и все опять захохотали.
– Ой, я не могу! – Лариска отвалилась на сиденье и задрыгала ногами. – Сейчас лопну!
– Давай, Колян, вон там сверни, – сказал Валера.
– Косяк сверни, – добавил Шурик и заржал.
Машина съехала с дороги и остановилась на поляне.
Музыканты вышли и поприседали, разминая затекшие конечности.
– Здесь и остановимся. – Коля огляделся. – Ты, Валер, за дровами. Эдик ставит палатку. Шурик с Лариской занимаются жратвой.
– А ты чего?
– А я автосервис.
– На хрен они нужны? – сказал Валера.
– Кто?
– Дрова.
– Для костра.
– Да ну! Бутербродов нарубимся – и спать.
– Палатка, я считаю, тоже не нужна, – сказал Эдик. – В машине переночуем. Вломы ставить.
– Обкурились, а теперь их ломает! – Коля насупился. – В следующий раз, пока не остановимся и не сделаем чего надо, курить запрещается!
Коля в группе был за старшего. Творческий вклад его был не особенно какой, но с точки зрения организации – незаменимый человек.
2
Валерка пошел за дровами. Эдик вытащил из багажника палатку и пытался ее поставить в темноте. Палатка падала.
Шурик и Лариса не спеша резали колбасу и шутили. Шурик приставлял себе колбасу к штанам и говорил:
– Он, кажется, стал короче. Умоляю тебя, Лариска, режь потоньше, надо растянуть до Москвы.
Лариска перегибалась пополам. Она вообще была девушка веселая и добрая. В коллективе ее любили. Лариска пела бэк-вокалом, пританцовывала на сцене и иногда показывала залу титьки. Этот номер пользовался у публики неизменным успехом. Когда концерт почему-то не складывался, Лариска выбегала вперед и показывала титьки – дальше все шло как надо. Бывало, какой-нибудь пьяный козел забирался на сцену, чтобы пощупать Лариску, тогда Коля давал ему по башке бас-гитарой. Это тоже дико всем нравилось. Решили даже сделать такой постоянный номер. Шоу! Коля позвал своего друга по кличке Циклодол, чтобы тот за пять баксов вылезал, когда надо, и хватал Лариску за титьки. А Коля бы его бил гитарой по башке. Перед концертом все набухались, и когда Циклодол вылез на сцену, фальшивыми ударами его отогнать не получилось. Пришлось Коле вдарить по-настоящему, а после концерта добавить еще десять баксов – за физический ущерб. Дальше Циклодол участвовать в шоу отказался. «Еще баксов тридцать, – сказал он, – и мне пипец».
Из леса вышел Валерка. За ним волочилось длинное сухое дерево без листьев.
– Вот вам дерево. Ниггер дело сделал. Ниггер умывает руки.
– Ниггер угорает, – сказал Шурик и приставил колбасу к штанам.
– В пожаре ку-клукс-клана, – добавила Лариска.
– Покурив крутого плана, – закончил, кто начал, то есть Валерка.
Долгая совместная работа научила музыкантов писать спонтанные тексты или спонтанную музыку. Валерка сбегал в машину за гитарой, и все сели на бревно дописывать песню про ниггера. Только Коля в творчестве участия не принимал, он сидел в стороне и курил собственный косяк.
3
Валерка взял аккорд и сказал:
– Это будет блюз.
– Нет, – возразил Шурик, – это будет реггей.
А третий сказал:
– Пусть будет, чего получится.
– Точно, – подытожила Лариска.
Руки ниггер умывает
Потому что угорает
Он от дыма Куклуксклана
Покурив крутого плана
Вот что уже было написано.
Валерка еще раз провел по струнам, послушал аккорд и сказал:
– Ниггер вытирает руки.
– Ниггер умывает ноги, – добавил Эдик.
– Пиджаки, жилетки, брюки, – сказал Шурик.
– И ботинки-буги-ноги, – докончила Лариска. – Это припев такой будет – «Буги-ноги».
– О! – сказал Валерка. – Буги-вуги получилось. – Он заиграл буги-вуги и запел:
Ботинки-буги-вуги!
Ботинки-буги-ноги!
Буги-вуги! Буги-ноги!
– это фишка! У этого припева будет дикая популярность!
– С хрена ли? – спросил Коля. – Я вот не понимаю, о чем эта песнь?
– Чего тут непонятного? – спросил Шурик. – Негр удолбался и сбежал от хозяина с Юга на Север. Призыв к свободе.
– Негров, – добавил Эдик.
– А, – понял Коля. – Но все равно песня плохая, и тема не покатит. Свобода негров – вчерашний день.
– А мы сделаем акцент на обдолбанность. И покатит. Наркотики – сегодняшний день.
– И кто же будет это петь? – спросил Коля с сомнением. – Для буги-вуги у вас ни у кого голос не подходит.
– Тогда ты споешь, если такой умный.
– А что! – Коля посмотрел в небо. – Могу спеть. Не налажаю, как некоторые.
– Давайте дальше писать, а то забудем, – сказала Лариска.
– Гребет по Миссисипи, – сказал Валерка.
– Английский пароход, – добавил Шурик.
– Американский только, – поправила Лариска.
– Канадский.
– Хорошо.
– Гребет по Миссисипи.
– Канадский пароход…
– И капитан весь в синем…
– Дубинкой негра бьет.
– Бьет негра по прическе…
– Бьет негра по рукам…
– Бьет негра по матроске…
– И по его ногам.
– А тут припев «Буги-ноги!»
– Точно.
– Нормально пока получается.
– Хорошо бы на английский перевести.
– Негры сдохнут.
– Давайте писать, расисты!
– Негр в трюме травку курит…
– Черномазый психодел…
– И по Африке тоскует…
– Где впервые забалдел.
– Лучше прибалдел.
– Пусть.
– И припев.
– И все! Два раза в конце повторим.
– Запев, припев и допев.
– И припев два раза в конце.
Песня всем понравилась. Строчку «Капитан весь в синем» Лариска предложила заменить на «Капитан Бразилия».
– Так культурнее, – объяснила она. – Как у Вертинского.
– Президент Бразилии, – поправил Коля, – лучше.
Песню переписали в блокнот и записали на диктофон.
4
– Чем-то воняет. – Валерка повел носом.
Действительно, воняло так, будто поблизости кто-то сдох и протух. Все заметили это раньше, но каждый думал, что это кажется только ему одному. И только Валерка так не подумал. Он вообще оригинально мыслил.
– Как будто корова сдохла.
– Почему корова?
– Она большая, воняет сильно. Отстала от стада, заблудилась в лесу и сдохла.
– Здесь деревня рядом. Ее бы по мычанию нашли. По звукам «му-у».
– Ой! Мне страшно! Зачем ты так мычал? Как псих!
– Му-у!
– Шурик, кончай!
– Воняет.
– Давайте переедем.
Надо бы, конечно, но уж больно неохота. Опять сниматься, загружаться, переезжать, раскладываться… Каждый про себя решил: если кто предложит, то ладно, а сам инициативу проявлять не будет.
Никто не предложил. Начали располагаться на ночлег. Лариску положили в палатке между пацанами, для общественного контроля.
– Сегодня лягу с вами в палатке, – сказал Коля.
– И так тесно.
