Гаст - Эдвард Ли

Причина была в ДОМЕ.

ГЛАВА 3

1857 год

Когда Н. П. Полтрок закрыл глаза, он увидел гнилые головы и кровь, пьющуюся из кубков. Он увидел конечности, отрубленные топорами и рубилами, и мужчин и женщин, голых и вполне живых, брошенных в чрево раскалённого угля. Он увидел детей, насилуемых в грязи безликими солдатами в жёсткой серой форме; на других просто мастурбировали и душили их. Лошади, волочащие стариков и женщин за петли на шее, регулярно скакали в горячем, дымном лагере; так же регулярно из ближайшего депо въезжали большие тюремные фургоны - фургоны, настолько набитые избитыми и голодающими, что рамы прутьев, казалось, готовы были лопнуть. Один солдат пронзил маленького мальчика штыком в глаз и бросил его в угольный пласт, в то время как маленькая девочка, не старше четырнадцати лет, но находящаяся в беременности, была брошена следом за ним. Это были видения, которые лились в темноту за закрытыми глазами Полтрока. Он слышал бесконечные крики и чувствовал вонь человеческого сжигания.

Когда он открыл глаза, другой смрад на короткое время заполнил его ноздри: старая моча.

Нездоров.

Болен.

Так чувствовал себя Полтрок с первого дня, как он подписал контракт с Гастом.

- Мы будем прокладывать сто миль путей в год, - сказал ему Гаст в тот день.

"Без сотни рабочих ты не сможешь", - подумал Полтрок, но предпочёл не озвучивать.

Гаст сказал ему это в кабинете особняка, который он делил со своей женой и детьми. Красивый дом в центре города, окружённый деревьями и полный цветов.

Так почему же Полтрок всё время чувствовал запах мочи?

Белки глаз Гаста казались жёлтыми, и Полтрок подумал, что заметил такой же взгляд у других мужчин, которых наняли.

"Просто моё воображение. Я нездоров, вот и всё. Слишком много выпил вчера вечером после долгой поездки..."

Сам Гаст выглядел именно тем, кем он был: чрезвычайно богатым владельцем южной плантации. Фрак, льняная рубашка, галстук-бабочка и заострённые кожаные туфли, которые блестели, как масло. Он стоял высокий и подтянутый, и морщины на его лице говорили о том, что ему должно быть больше пятидесяти. Подстриженные бакенбарды не смотрелись правильно на его грубом, чрезмерно серьёзном лице.

- Я уже нанял пятьдесят человек, некоторые из лучших железнодорожников в штате, - заверил Гаст. Он как раз повернулся, глядя в эркерное окно. - Но мне нужен управляющий. Вы.

Полтрок боролся с повторяющимися отвлечениями.

- Я ценю ваше предложение, мистер Гаст, - сказал он с отчётливым южным акцентом. - Но почему я?

- Потому что вы построили великие железные дороги в Огайо и Содружестве Пенсильвании. Мне нужен такой человек, как вы, чтобы руководить моими строительными работами.

Полтрок почувствовал головокружение. Он продолжал оглядывать комнату, её великолепную обстановку и драпировки, хрустальные вазы, наполненные цветущими ароматами, такая прекрасная красота, но затем подумал о самой странной вещи: всё это что-то скрывает... Дом, действительно, внутри и снаружи выглядел красивым, но ощущался... уродливым. Испорченным. Больным человеком в красивой одежде.

На мгновение - всего лишь долю мгновения - он снова почувствовал запах мочи. Но когда мгновение прошло, исчезло и навязчивое зловоние.

Чёрная служанка внесла серебряный поднос с чашками мятного чая. Она ничего не сказала, просто поставила сервиз на стол, взглянула один раз на Полтрока и ушла.

Взгляд показал Полтроку глаза, полные страха. Он снова закрыл глаза, нахлынувшая волна тошноты. Он не мог развеять возникший образ: две сильные белые руки сжали горло служанки, сжимая его до тех пор, пока тёмное лицо не стало ещё темнее, пока вены не вздулись, как дождевые черви, и не послышался треск костей в шее. Когда руки отпустили, рот мёртвой женщины открылся, чтобы выдавить обильный объём семени. Затем образ отступил, показав, чьи это были руки: Полтрока.

"Боже, помоги мне, - подумал он. - Откуда взялось это нечестивое видение?"

Полтрок никогда в жизни не думал ничего столь мерзкого. Он был богобоязненным христианином. Что заставило его увидеть такое зрелище?

Гаст обернулся, его жёлтые глаза... Должно быть, у него было какое-то заболевание печени.

- Работайте на меня, - сказал он и протянул Полтроку чек.

Это был мелко напечатанный чек на серо-лиловой бумаге. На нём было написано:

ВРУЧЕНО: ГОСПОДИНУ Н. П. ПОЛТРОКУ, УПРАВЛЯЮЩЕМУ "ВОСТОЧНОЙ ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГОЙ ТЕННЕССИ И ДЖОРДЖИИ", ПЯТЬДЕСЯТ ДОЛЛАРОВ.

Беспокойство дома затруднило реакцию Полтрока. Движение заставило его посмотреть на дверь. Он мог видеть фойе, где на второй ступеньке лестницы сидела неряшливая девочка-подросток в белом платье. Она гладила собаку - маленькую, неуклюжую тварь с тускло-коричневой шерстью - и чесала ей за ушами. На мгновение взгляд девушки устремился на Полтрока. Она застенчиво улыбнулась. Теперь голова собаки была у неё под платьем.

Полтрок поморщился и отвернулся. Он вспомнил о чеке, который ему только что дали.

"Господи, это хорошие деньги".

- Просто чтобы убедиться, что мы понимаем друг друга, мистер Гаст, но вы собираетесь прокладывать сто миль путей в год сотней людей?

- У меня сто рабов, плюс пятьдесят крепких белых бригадиров и инженеров-железнодорожников.

- Понятно. Так что... как я и говорил, сэр, сто миль путей в год. Откуда и куда?

- Из Кэмп-Роан, прямо за городом, в Максон.

- Максон, Джорджия, мистер Гаст?

- Это верно.

- Это на полпути до Атланты, сэр, - Полтрок почти повысил голос. Эта мысль была абсурдной. - Это пятьсот миль.

- Я в курсе.

Гаст повернулся к окну со своим чаем. Солнечный свет сквозь деревья, казалось, создавал тёмный туман вокруг его головы.

- Я, как и многие, мистер Полтрок, верю, что грядёт война. Это будет великая война, которая превратит наше южное братство в сильнейшую нацию на земле. У меня есть доверенные лица, которые считают, что такая железнодорожная линия будет необходима Югу, чтобы пережить такую ​​войну.

Полтрок покачал головой. Он не верил ни одному из этих военных разговоров. Конгресс исправит положение Юга. Гаст, должно быть, не помнит, что Федеральная армия сделала с Мексикой не так давно. И кто были эти доверенные лица? Вероятно, просто большие деньги, ещё больше плантационных баронов. Много денег и много больших идей.

Когда он снова посмотрел, девушка с собакой исчезла из фойе, но он мог поклясться, что слышал, как дети хихикали где-то в глубине дома. И...

Снова был этот запах: вонь мочи.

Должно быть, он думал об этом, потому что Гаст явно не чувствовал этого.

- Восточный коридор Теннесси идеален, - продолжал Гаст. - На всём пути до Максона