Ван Ван из Чайны 4 - Павел Смолин

— Тренер Ло учился в английской частной школе, — перевел я стрелки на Ло Канга.

— Удивительно, — похлопала она глазами на тренера. — Я почему-то думала, что из Китая не пускают учиться за границей.

— Китай намного свободнее, чем о нем говорят иностранцам, — улыбнулся я.

— Извини, я не хотела обидеть твою страну, — смутилась Джейн.

— Ты и не обидела, — «простил» ее я. — Мир большой, стран в нем много. Я, например, про Австралию только общеизвестные легенды знаю — про экологическую катастрофу из-за завоза кроликов и что здесь утконосы и другие потешные звери водятся. Расскажешь что-нибудь интересное про здешнюю жизнь?

— Иногда в ванной можно найти кого-то ядовитого, — зловеще прищурилась Джейн.

— О, с нами такое уже случилось, — хохотнул я. — Только ядовитого паука нашли не в ванной, а в столовой, прямо в корзине с фруктами.

— Значит ты видел почти все, что может предложить Австралия, — рассмеялась родственница. — Здесь хорошо жить, но скучновато.

— Есть такие страны, где мало что происходит, о которых мало говорят, но жить в них хорошо. Может именно поэтому и хорошо — нашему древнему философу Конфуцию приписывают изречение о том, что жить в эпоху перемен и врагу не пожелаешь.

— Может быть, — согласилась Джейн.

— Но, к счастью, в девяностые годы, когда некоторые буйные идиоты попытались обречь Китай на новую «эпоху перемен» Партии хватило мужества и благоразумия это пресечь — каждый раз, когда Небо обрушивало на Поднебесную большие изменения, лилось много крови, а народ скатывался в нищету, — поделился я размышлениями.

— Тяньаньмэнь? — уточнила родственница.

— Запомни — на площади Тяньаньмэнь никогда ничего не происходило, — заговорщицки подмигнул я ей.

— Ты правда так думаешь или от тебя требуют так говорить? — спросила Джейн.

Напряглась — мощно пропаганда западная работает, воспитывает много людей, которым и в голову не приходит простая и логичная в целом-то мысль о том, что далеко не все хотят подвергать свою страну буйным политэкономическим процессам ради размена нормальной, стабильной жизни на такие эфемерные и бесполезные в плане удовлетворения человеческих потребностей как «свобода и демократия». Видели мы вашу «свободу» и вашу «демократию». И даже пресловутый «свободный рынок» видели, когда по щелчку метафорического рубильника большие дядьки вынуждены запихивать свои корпоративные и даже национальные интересы поглубже: хозяин же приказал, а его надо слушаться.

— Правда так думаю, — развел я руками. — Достаточно историю почитать — когда центральная власть слабеет, наружу лезут все самые худшие человеческие черты, преступность набирает мощь, а экономика летит в пропасть, обрекая население на нищету. Я себе не враг, и соотечественникам своим желаю только лучшего. Партия хорошо делает свою работу, и у меня нет ни единой причины испытывать к родной стране и ее правительству неприязнь.

— Никогда о таких вещах не думала, — задумчиво призналась Джейн.

— Считай, что я тебя завербовал, и ты теперь китайский агент влияния, — ухмыльнулся я.

— В детстве я мечтала стать шпионкой, — рассмеялась родственница.

— Видишь как удачно складывается, — рассмеялся и я.

Дорога до телецентра (бумажки с согласием на участие в «The Morning Show» были подписаны «за кадром», мне за него не заплатят, но потенциальных будущих фанатов-аборигенов прибавится, а значит появится возможность их монетизации) за веселым разговором с родственницей пролетела незаметно, и только начавшие трястись руки Джей говорили о том, что она вообще-то впервые жизни идет «в телевизор».

— Волнуешься? — спросил я, когда мы повернули на парковку.

Для разнообразия — обычную, а не подземную.

— Не-а, — неубедительно соврала она, начав краснеть щеками.

— Везет, — «позавидовал» я. — Я в первые свои подходы к камерам аж трясся.

Джейн как бы невзначай пристроила руки на колени — так их дрожи не видно.

— Я танцами в школе занималась, привыкла выступать, — усилила безобидное и потому не осуждаемое мной вранье родственница. — Даже по местному телевидению нашу группу показывали.

Микроавтобус остановился, и мы в компании охраны и под присмотром местных копов направились к телецентру. Оп, крупное отличие в менталитете — на азиатских землях нас бы встретили прямо здесь, на крылечке, чтобы показать уважение к гостю. Нет, не зазнался и способен сам дойти куда надо, но азиатский подход к организации работы СМИ мне нравится больше.

Не встретили нас и на ресепшене — девушка-администратор попросила нас подождать и куда-то позвонила.

— Какой никчемный сервис, — прибег я к китайскому языку, чтобы поделиться недовольством с тренером Ло.

Который поехал с нами исключительно потому, что ему нравится тусоваться со мной и Фэй Го. Сам он, понятное дело, в этом ни за что не признается, но мы же не слепые и всё понимаем.

— Не принимай это на свой счет — телевизионщики на Западе считают себя важнее других, — посоветовал Ло Канг. — И совершенно не умеют уважать чужое время.

* * *

— Спорим он нюхает свой пердеж от огромной любви к самому себе? — указал я на дверь гримерки, которую только что закрыл за собой режиссер сегодняшнего выпуска «The Morning Show».

Спросил на китайском, само собой — помимо нас с Фэй Го и тренером здесь находятся собственно гримеры: две дамы средних лет, которые не постеснялись скомандовать:

— Мистер Ван, сядьте к зеркалу, пожалуйста.

Под хохот мужиков — режиссер оказался настолько «нарциссом», что не заметить этого мог бы только слепой — я уселся в кресло, позволив дамам приступить к их работе.

— А заметили как он с нами разговаривал? — добавил веселья Фэй Го.

— Русские называют такое «разговаривает через губу», — хохотнул я.

— Мистер Ван, помолчите и не шевелитесь, пожалуйста, — попросила гримерша.

— Извините, — проявил я вежливость.

— За всю мою жизнь я ни разу не видел более зазнавшегося телевизионщика, — поделился опытом тренер Ло. — А ведь мне однажды выпала честь познакомиться с самим Гаем Ричи. Он был нормальным мужиком, а этот… — Ло Канг фыркнул. — Уверен, у него даже ни одного фильма в портфолио нет, и в силу бездарности он обречен снимать телевизионные передачки до конца его дней.

— Недооцененный гений? — иронично предположил Фэй Го.

— Именно таким он себя и возомнил, — согласился тренер Ло. — Не удивлюсь, если в кинематографический