Правильный Драко - Tasadar

Малфой тяжело выдохнул и, чуть наклонившись вперёд, понизил голос:

— Послушай. Я понимаю, что годы в Азкабане слегка притупляют разум и чувство самосохранения. И да, я понимаю, он гриффиндорец и… — он обвёл взглядом возмущённую троицу, — ну, вы меня поняли. Но даже для гриффиндорца это невероятно глупо — одному из самых разыскиваемых людей в Британии появляться в Хогсмиде, где на каждом углу по аврору.

А если у них есть приказ заавадить на месте, то ему конец. Его ведь до сих пор обвиняют в том, что он помогал другим беглецам.

И вот скажите мне, если его вдруг возьмут живым и выяснится, что он всё это время прятался в одном из моих домов… кто, по-вашему, будет крайним?

Он замолчал на секунду и сухо добавил:

— А оно мне надо?

Гарри шумно втянул воздух, провёл рукой по волосам и опустился рядом с Драко.

— Слушай… на самом деле, ты не главная причина. Он идёт не из-за тебя, — начал он, тяжело подбирая слова. — Просто… — Гарри поморщился, машинально коснувшись шрама, — есть и другие причины.

Он на секунду замолчал, потом продолжил:

— Он сказал, что всё равно будет неподалёку… и раз уж так — хочет хотя бы мельком увидеть племянника который ему так помог.

Гарри устало выдохнул:

— Поверь, я правда пытался его остановить. Но если он что-то себе вбил в голову — всё, считай, пропало. Уговоры на него не действуют.

Он посмотрел на Драко и добавил тише:

— Говорит, его никто не узнает. Клянётся, что будет осторожен.

— Вы ведь понимаете, что всё это до ужаса глупо и опасно, — повторил Драко, поочерёдно глядя каждому из них в глаза. — И что закончиться это может весьма печально. В случае чего я буду всё отрицать и скажу, что оказался там совершенно случайно.

Гарри с друзьями нахмурились, но кивнули.

— И когда же он собирается туда прийти? — спросил Малфой, уже понимая, что спорить дальше бессмысленно.

— В конце месяца, — ответил Гарри. — Сразу после первого тура. В Хогсмиде тогда будет полно народу — студенты, их семьи, просто зеваки. В такой толпе легче всего затеряться. Никто не обратит внимания на ещё одного незнакомца.

Драко устало выдохнул, закрыл глаза и потер лоб.

— Ладно. Пусть будет так, — произнёс он наконец. — Я найду вас в тот день в Хогсмиде.

Сбоку раздался лёгкий грохот. Все четверо резко обернулись.

У книжного шкафа стоял Виктор Крам, держа в руках тяжёлый фолиант. Он бросил короткий взгляд в сторону ребят. Позади него, на почтительном расстоянии, переминалась с ноги на ногу стайка пуффендуек — глупо хихикавших и тыкавших друг друга локтями.

Крам не обращал на них ни малейшего внимания. Он снова опустил глаза в книгу… но через пару секунд взгляд всё же скользнул к Гермионе — быстро, будто случайно.

Гермиона, заметив это, нахмурилась и сделала вид, что внезапно нашла в книге что-то крайне увлекательное.

Видя всё это, на лице Драко расползлась довольная улыбка.

— О, Гермиона, я вижу, у тебя появился именитый поклонник?

Гермиона раздражённо метнула в него взгляд:

— Не неси ерунды, Малфой. Эти… — она махнула рукой в сторону хихикающих пуффендуек, — только мешают мне заниматься.

— О-о, так тебя раздражает не наличие именитого поклонника, а соперницы за сердце болгарина, я правильно понимаю? — протянул Драко, ехидно улыбаясь.

Гермиона громко захлопнула книгу, поднялась и, ни сказав больше ни слова, быстрым шагом вышла из библиотеки.

Драко тихо хмыкнул, попрощался с Поттером и Уизли и отправился следом.

За прошедшую неделю после того, как Кубок Огня выбрал чемпионов, время будто сорвалось с места — дни мелькали один за другим.

«Ежедневный пророк» не уставал штамповать статьи об участниках турнира: журналисты копались в архивах, брали интервью у их однокурсников и наперебой строили догадки о грядущих испытаниях.

Рита Скитер, как всегда, рыла землю носом, но, к её явному раздражению, так и не смогла найти ни единого компрометирующего факта. Да и где бы ему взяться, если чемпионы были такими же, какими их помнил Драко по книгам — образцово-показательные, правильные до зевоты, идеальные герои для газетных разворотов.

Тем временем дуэльный клуб рос как на дрожжах. К нему активно присоединялись ученики Дурмстранга и Шармбатона. Правда, у шармбатонок мотивы были… мягко говоря, не совсем учебные. Большинство приходило вовсе не ради тренировок, а чтобы лишний раз пофлиртовать с профессором Корвином.

Он правда, быстро остудил пыл поклонниц — нескольких особенно настойчивых девушек вежливо, но твёрдо выставили с занятия. После этого остальные заметно поутихли и начали вести себя осторожнее — или хотя бы умнее.

Польза от смешанного обучения была очевидной: ученики Хогвартса становились увереннее, перенимали техники гостей, быстрее реагировали на заклинания и сами работали точнее.

Драко же всё это время оставался настороженным. Кубок не выбрал Поттера — и теперь он понятия не имел, как именно пойдёт дальше история. Всё должно было измениться… но как именно — он предугадать не мог.

К тому же директор Каркаров вёл себя странно. Сразу после вечера с Кубком он исчез на несколько дней, сославшись на «неотложные дела». Вернулся — вроде бы обычный, всё тот же любезный, с тем же натянутым блеском в глазах.

Драко даже заподозрил подмену. Но, проверив карту Мародёров, увидел: имя Каркарова на месте. Никакого маскарада. Это действительно был он.

От этого становилось только тревожнее.

Дафна последние несколько дней ходила… мягко говоря, невесёлая. Она и раньше была вся из себя серьёзная и хмурая, но разница между её обычной сдержанной холодностью и тем, как она выглядела сейчас, была слишком заметной, чтобы Драко мог этого не заметить. Он бы и хотел спросить, что случилось, — но за всё это время так и не представилась возможность остаться с ней наедине.

И вот, направляясь в Большой зал, он увидел за столом уже привычную троицу: Теодора, Пенси и Дафну. Подойдя, Драко сел рядом. Вокруг слизеринцы оживлённо болтали — многие переговаривались с учениками Дурмстранга, обсуждая турнир или просто болтая о пустяках. В зале стоял привычный вечерний гомон.

За столом Пуффендуя несколько ребят сгрудились вокруг Седрика, наперебой что-то ему объясняя. Флёр сидела у стола Когтеврана — рядом с Луной Лавгуд, что, мягко говоря, удивило многих. Судя по выражению лица Делакур, разговор ей явно нравился: она слушала Луну с искренним интересом, время от времени бросая взгляд на преподавательский стол и совершенно не