Мир сошел с ума - Greko
Вздыхал не из-за самой поездки — все же зов победил, я убедил себя, что ничего страшного со мной не приключится. Компания, с которой придется ехать, — вот причина моей пантнимы. Упомянутый Гарри Олдер. Посевное зерно принадлежало не мне, а АРА. Вот она и прислала своего человечка. Проследить, отчет написать. Или просто спровадило молодого американца из Москвы, уж больно он увлекся в столице разного рода развлечениями. Весело жила московская контора АРА благодаря НЭПу, о многом мне Гарри поведал — с тоской из-за своей ссылки и с пламенем в глазах от воспоминаний. Кутежи в ресторанах, вечеринки с цыганами в Розовом доме, танцульки до упаду в «фокстротной» компании — этакого закрытого клуба на частной квартире, — ночные покатушки на офисных машинах и женщины… Самые лучшие красавицы столицы — бывшие княжны и графини, все с хорошим образованием и великолепными манерами. И… доступные. Кто-то из них сумел захомутать себе мужа, но многие просто развлекались, срывали цветы удовольствия, понимая, что это их последнй шанс, и кочевали по койкам распоясавшихся «спасителей» России.
АРА кормила шесть миллионов человек, а летом планировала увеличить эту цифру до восьми. Как по мне, такие выходки ее сотрудников серьезно дискредитировали организацию и давали большевикам повод для нападок. Олдер был мне неприятен, и я дни считал до его отъезда. Степан об этом догадывался. Он вообще считал Гарри человеком с двойным дном. Если не шпионом, то провокатором. Он прекрасно знал, что, каждый раз, когда Олдер приезжал в любую деревню с зерном от АРА, непременно кричал: «Да здравствует власть Советов!» С американским акцентом.
— Не хочу Гарри одного отправлять. Еще набедокурит, — выдал я чекисту правдоподобную версию.
Корчной сочувственно похлопал меня по плечу.
— От твоей энергии можно папиросы прикуривать. Как ты все успеваешь? Недаром в газетах уже пишут, что для развития советской экономики необходим марксизм плюс американизм.
Очередная чушь советской прессы. Она восхищалась нашим духом предприимчивости, признавая, что АРА буквально горы свернула за короткое время. Даже всерьез обсуждала перспективы социализма в США — мол, аравцы не могут не впечатлиться его завоеваниями и непременно расскажут о них дома в восторженных выражениях. Странный вывод из нашего сотрудничества, отражение фантазий руководителей Коминтерна, считавших себя умнейшими из умнейших и не видящих дальше своего носа. Товарища Сталина, например.
Я вышел из конторы. Караван стоял уже готовый к отправке, мешки были заботливо уложены на телегах. Олдер сидел в пролетке, стоявшей впереди колонны, как командир на лихом коне. Он ждал, что я к нему присоединюсь. Но у меня были другие планы.
Прошел вдоль обоза, высматривая знакомые лица. И нашел! Прохор, сильно постаревший, но все такой же бойкий. Тот самый, кто с приятелем вытащил меня с перерезанным горлом из оврага на берегу Воронежа, а позже помог довезти Максима Плехова до городской больницы.
— Здорово, дед!
Не спрашивая разрешения, я плюхнулся на его телегу. Махнул Олдеру, чтобы трогался. Колеса заскрипели, караван под транспарантом «Добровольный дар американского народа народу России» направился на выезд из Липецка.
Прохор украдкой косил на меня взглядом, на мое дорогое пальто. Я разглядел на его лице выражение растерянности, потом проблеск догадки.
— Это же ты, Солдат! Снова из-за тебя чуть впросак не попал! — благоговейно прошептал старик Прохор невпопад. — И не проси — все про тебя в селе расскажу.
— Что ж ты расскажешь?
— Как что? Барин у нас новый.
Полет его мыслей не мог не вызвать у меня громкого смеха.
— Глупости не болтай, дед. Какой я барин! Долги приехал отдавать.
Он посчитал, что задеты его чувства, и принялся бурчать, что-то прикидывая в уме.
Воровато оглянувшись, он еле слышно прошептал:
— Спрятаться тебе нужно. Потом с краснопузыми посчитаешься. Когда все утихнет.
Работа фантазии Прохора не могла не изумлять. Но что я знал о русской деревне, особенно о том, как она выживала последние годы, чтобы брать на себя роль судьи? Социалисты, интеллигенция любили рассуждать об идиотизме деревенской жизни, сами пребывая в состоянии ярчайших заблуждений. Полагаться на их мнение — все равно что доверить слепому роль поводыря.
— Всё в порядке, дед! Ни от кого не прячусь. Наоборот, зерно вам привез. Я теперь американец.
— Из этих, что ль? — он кивнул на пролетку в начале колонны.
— Угу!
— Что ж ты мне голову морочишь про какие-то долги? — сердито пробормотал он и демонстративно отвернулся.
Как ему объяснить? Я действительно считал, что отдаю долги. Понял это, когда заработали первые мои кухни, когда увидел детей, хлебающих рисовую кашу и с выражением восторга на лице пьющих сладкое какао. Когда встретил на улице трех девчонок в американских ботиночках. Когда раздал железнодорожникам партию штанов. Когда в прибывшем автоклаве удалось продезинфицировать одежду ребят из детского дома и избавить их от тифа. Когда началась принудительная вакцинация — хочешь бесплатную кашу или посылку, изволь сделать прививку…
— Давай, старик, сменим пластинку. Расскажи лучше, как вам тут жилось все эти годы. Много ли винтовочек по сусекам схоронено?
Прохор молчал, но я-то знал, что язык у него без костей. По всё и всех мне доложит. Дорога-то длинная.
… Сергеевка встречала нас всем селом на площади перед деревенским храмом. Даже из окрестных деревень подтянулись мужики на телегах, чтобы забрать свою долю посевного зерна. Событие знаковое, дающее надежду на новый урожай, на жизнь. Не раздружило лихолетье мужика с работой — нас горячо благодарили. Олдер рыпнулся было выдать очередную глупость, но я не позволил.
— Проголодались с дороги. Яишенкой из свежих яиц не угостите?
Нас тут же потащили в дом к тому самому огороднику, которого я давным-давно угостил дробью. Он переметнулся в птицеводы, когда в связи с всеобщим обнищанием лишился рынка сбыта своей зелени. И на яйца чувствовал бы себя неплохо, если бы не агент ссыпной конторы, собиравший налоги. Их много придумали взамен продразверстки — не только на зерно, но и на картофель, масло, яйца, сено. Вот и явился гость незваный по душу «огородника» и все стращал его ударной кампанией, объявленной в губернии. «Ударная по яйцам» — по-моему, пришло время говорить об идиотизме жизни
