Шарлатан IV (СИ) - Номен Квинтус
И эти девчонки-телефонистки — они меня примерно так же воспринимали: не как человека, а как абстрактного источника нудной и не самой приятной работы. Нудной потому, что они не очень даже понимали, что и зачем они делают, а неприятной потому, что им приходилось весь день тут сидеть и тупо ждать возможных звонков. И я увидел, что они действительно рады тому, что здесь эта работа для них заканчивается — даже несмотря на то, что в новом отделе местпрома им придется заниматься тем же самым, и работа там будет куда как более напряженной…
И я, по дороге в Пьянский Перевоз, думал как раз о том, что в этой жизни судьба забрала у меня возможность простого человеческого общения. Не с родней и старыми друзьями, но вот со сверстниками у меня отношения получались очень странными — и именно это мешало мне наслаждаться жизнью. Я мог получить практически всё, вон, даже Ю Ю добыл какую-то редкую китайскую посуду, о которой большинство людей вообще не знало, что такая в природе существует — но почему-то «радость обладания» меня так и не постигла.
Кое-что, впрочем, меня все же радовало, но это было «радостью ностальгии»: в новую квартиру, полученную в Перевозе, я заказал такую же «сомовскую» мебель, какая у меня было в прошлой жизни — и это сделало жилье более уютным, что ли. Но и всё, а вот уют этот даже радовал не особенно сильно, ведь им не с кем было поделиться — а без этого радость получается какой-то… ущербной. По-настоящему «домом» для меня был за все это время лишь дом родителей в Кишкино, и старый, деревянный, и новый, кирпичный — но он домом был лишь потому, что там жила моя семья…
Я в Кишкино заехал, и там долго разговаривал «про жизнь» с мамой, а вечером и с отцом. Маруся, с которой я тоже хотел поговорить, сейчас училась вообще в Москве и чтобы ей пожаловаться, нужно было или туда лететь, или ждать до зимних каникул — но, мне кажется, она повторила бы то же, что мне мама сказала:
— Вовка, ты слишком долго пробыл Шарлатаном. Но ты уже вырос, и нужно тебе жизнь менять. Не стоит тебе больше в телевизор лезть, и везде бегать договариваться о том, что другие люди прекрасно и без тебя сделают. Ты им уже показал, как это делается. Но на своих плечах ты всю страну поднять не сможешь. И никто не сможет, это все вместе должны делать. Но каждый должен делать лишь то, что может делать сам, что каждый может хорошо делать. У тебя хорошо получается всякие задачки математические решать, программы эти твои придумывать — вот на этом и сосредоточься. И на людей вокруг посмотри не как на тех, кто твои придумки воплощает, а именно как на людей. Честно говоря, я была очень рада, что ты решил вернуться к сельскому хозяйству, но и при этом все же о людях забывать не стоит. Ты, когда маленьким был, ведь именно о людях думал, о том, что людям жить помогает — а теперь ты все больше о заводах и фабриках думаешь, а о том, что на них простые люди работают…
— Я как раз о людях и думаю, которые на фабриках и заводах работают, думаю, как им жизнь улучшить.
— Нет, ты думаешь, как сделать, чтобы люди работали лучше — и это тоже правильно. Но у людей, кроме работы, есть и другие заботы… ладно, чего я тебя учу-то, ты уже большой, пороть тебя точно поздно уже. Но если что, то тетка Наталья говорила, что тебя она в любой момент готова на работу взять. Она теперь у нас председатель райисполкома, и у нее в районе тоже уже машины эти вычислительные стоят. Две уже стоит, так что ты подумай: может, хватит тебе уже обо всей стране думать, пора и о себе думать начинать. А в Павлово сейчас и работы много, и народ… девчонок молодых да красивых тоже хватает. Может, и не таких красивых, как китайка твоя, но…
— Ю Ю летом замуж вышла, так что она уже не моя.
— Ну и слава богу! То есть, я хотела сказать…
— Ты всё правильно сказала, не переживай. А насчет девчонок я подумаю… но подумаю сам. Ладно, вы меня уже успокоили, поеду я на работу. И, замечу, в Перевозе девчонок тоже хватает, даже с избытком: там при ткацкой фабрике училище открыли, а теперь и швейный техникум организуется. Но вот решать тут я уже сам буду…
В институте сугубо сельскохозяйственном мне удалось собрать группу очень приличных программистов, которые довольно быстро смогли разработать эмулятор буржуйского компьютера. Но у нас пока что получился эмулятор одного процессора, с системой ввода и вывода информации (и особенно с файловой системой, в которой должны были храниться программы) ясности у нас не было, так что пока про разработку вирусов можно было даже не думать. И я поставил перед группой новую задачу, на этот раз полностью «профильную»: нужно было создать базу данных для хранения как раз информации о полях. На такую мысль меня натолкнул разговор с местным агрономом, который рассказал, что урожаи в полях в первую очередь зависят даже не от погоды (хотя от погоды они зависят все же сильно), а от того, что на поле росло в предыдущие годы. Вот только он сказал, причем вообще вскользь, что на разных полях «предшественники» на урожайность влияют очень по-разному, а так как я кое-что по этой части когда-то слышал, мне захотелось всю имеющеюся информацию как-то систематизировать и создать что-то вроде системы, способной урожаи «предсказывать». И в относительно автоматическом режиме выдавать рекомендации по тому, как максимально быстро и недорого урожаи увеличивать.
Про один простой способ увеличения урожаев зерновых я и раньше знал (скорее, из популярной литературы или вообще из видео в интернете): максимально сильно урожаи пшеницы повышает использование в качестве азотного удобрения карбамида. А вот использование селитры эффект дает куда как меньший — и вроде объяснение этому было самое простое: карбамид выделяет много углекислого газа, который, между прочим, является «основной пищей» для растений. И в каких-то «статьях из будущего» говорилось, что если содержание этого самого газа в атмосфере упадет всего лишь вдвое, то вся жизнь на планете на этом и закончится.
Но вроде в полях местных колхозов этого самого карбамида прошедшим летом насыпали довольно много, однако не нескольких (довольно немногочисленных) полях, где все же посеяли именно пшеницу, это вообще на урожае почти никак не сказалось. На большинстве таких полей не сказалось, хотя и были некоторые исключения. И как раз «исключения» меня и заинтересовали: все же я не забыл, как Лев Тимофеевич определял суть «системного анализа», а уж составить программу, которая просчитает все взаимосвязи, было не так уж и сложно. Сложно, но во-первых, я знал, как ее составить (точнее, знал, как составить правильное техзадание на ее разработку), однако даже если программа будет готова, ей нужно все же какие-то данные для анализа подсунуть. Те самые, из которых восемьдесят процентов обладают сомнительной достоверностью, а остальные на сто процентов неверные.
За лето и особенно за осень мне удалось много полезной информации собрать, но вот только пользу от нее было чуть меньше чем вообще нисколько: я теперь знал, какие почвы в районе имеются, чего в почвах из удобрений не хватает, и даже какие урожаи чего в каком колхозе собрали. Но ведь ни в одном колхозе «разбивку по полям» никто не делал, а информация о «средней температуре по больнице» ни малейшей пользы в том, что я хотел получить, не давала. Я совершенно случайно выяснил, что в одном из колхозов (где урожай той же пшеницы составил порядка семнадцати центнеров) эту пшеницы посеяли только рядом с какой-то дорогой между двумя деревнями, и я даже туда съездил и на дорогу поглядел. И дорога меня на определенные мысли все же навела — но мысль-то была совершенно абстрактная, доказательств того, что она имеет хоть какое-то отношение к действительности, у меня не было ни малейших. А чтобы доказательства появились, нужны были данные, которые все же можно будет сопоставить по большому числу факторов — и я принялся составлять таблицы будущих наблюдений и сбора нужных мне данных.
Жалко, что Ю Ю рядом нет: она такие вещи очень неплохо могла проделывать, правда не по сельскому хозяйству, а по части проверки подозрительных граждан — но ведь суть подхода вообще не зависит от объекта наблюдения. Как там она говорила: математика не бывает антисоветской. А вот методики выборки данных для анализа очень даже бывают, ведь так заманчиво «неприятные факты» аккуратно спрятать…
