Барон особого назначения - Евгений Щурский

— Ян, помоги! — крикнул Немцов, осматривая второго. — Этот возможно живой.

Я подбежал к телу и помог парню положить его на бок и отсоединить трубки. Одна из них уходила глубоко в горло, и, как только мы её извлекли, человек закашлялся, выплюнув на пол большую лужу крови вперемешку с мутной жижей, в которой их вымачивали. На нас поднялись мутные, подслеповатые глаза выжившего. Хриплый слабый голос прорвался сквозь кашель:

— Спасибо…

— Нам тебя не спасти, дружище… — сдавленным голосом процедил Егор. — Вливаю всю энергию, что есть, но ты умираешь.

— За это спасибо отдельное… — скрипел в ответ незнакомец.

— Сколько вас здесь держали? — негромко спросил я, стараясь не тревожить умирающего.

— Не знаю… Годы…

— Ты не из отряда графа Реброва? — спросил я, пытаясь выяснить хоть что-то полезное.

Человек лишь отрицательно покачал головой, после чего глаза его окончательно утратили искру, а Егор, всё это время с трудом поддерживающий в нём жизнь, со стоном завалился на бок, ловя мощный откат.

Я помог ему встать и, придерживая его за локоть, мельком глянул на бездыханные тела так поздно освобождённых пленников. В горле комом встала обида. На их месте могли быть мы. Годами наблюдать, как бездушные машины кормят тебя химозой через трубочку и выкачивают последние крупицы из ослабевшего источника…

— Людей надо вынести на улицу и сжечь. — сухо сказал я, изо всех сил подавляя эмоции. — Похоронить по-человечески в этом царстве бетона их не выйдет, пусть хоть так они упокоятся.

Медик лишь кивнул и пошёл в сторону остальных членов группы, что заблаговременно отошли подальше, когда поняли, что пленным уже не помочь. И я их понимаю — бледные, худые тела с полной атрофией мышц, пожелтевшие от раствора, в котором их держали. Подобное зрелище даже бывалых вояк заставляет нервно сглотнуть. В очередной раз челюсть самопроизвольно сжалась от приступа ненависти к бездушным механоидам.

— Ян, — на моё плечо мягко легла рука телохранителя. — Пойдём, отвлечёшься немного.

— Это пиз**ц, Паша… — отрешённо проговорил я, разворачиваясь в сторону напарника.

— Знаю, Янчик. — тихо произнёс он, — По крайней мере, мы их освободили. И… Прозвучит прагматично, но это не люди графа. Может, они на том берегу, и их удастся спасти?

— Может… — я отвечал почти на автомате, с трудом понимая, куда и зачем мы идём.

Через широкий, ничем не прикрытый проход мы вышли в ангар поменьше. Взгляду моему предстала картина, что немного привела меня в чувства — в этом помещении были припаркованы человеческие военные транспортные средства. Что-то уже растащили предприимчивые механоиды, но в самом конце стояло три на вид вполне себе целых танка.

— В них люки, Ян, — продолжил Пашка, — Значит, человеческие… Кто знает, может они на ходу?

— Разберёмся… — протянул я, как заворожённый пробираясь в сторону находки. Путь регулярно преграждали остовы других машин, которые уже переработали на запчасти для роботов.

Спустя час, когда пленники были преданы ритуальному огню, а команда закончила сбор трофеев и под завязку забила один пространственный артефакт, мы собрались возле заброшенных танков. Два из них признаков жизни не подавали, а вот последний смог нас удивить. Кое-как мы с Пашей запустили эту образину, и она взмыла вверх, подняв в воздух всю пыль, что была в ангаре.

Мерный, тяжёлый гул разносился по ангару, вселяя в меня уверенность в том, что тварям на крайнем берегу он придётся по вкусу. Боезапас, что мы собрали со всех трёх, был весьма ограничен — двенадцать крупнокалиберных снарядов и две почти полные пулемётные ленты. Хватит, чтобы навести шороху в этом богом забытом месте.

С меня окончательно спала хандра, репейником прицепившаяся после увиденного в ангаре. На её место пришла холодная ярость. Нам в любом случае пришлось бы зачистить этот Оазис, но теперь я буду делать это с особым рвением.

Едва я прикоснулся к заведённому танку, ощутил вязь его магических соединений, увидел, где проходят каналы и находятся батареи. Устройство оказалось на удивление простым, но при этом крайне эффективным. Я наконец-то начал понимать, в чём истинная сила артефакторов. Броня и мечи, конечно, хорошо, но если ты можешь сделать танк, может, и что-то поинтереснее выйдет? Была пара идей.

— Короче, — я стоял у нашей «арендованной» боевой машины, обращаясь ко всей команде:

— План у нас простой. Мы берём эту ласточку и едем на край нашего острова. По моим прикидкам, до чёртова мотылька она добить может спокойно. Значит, расстреливаем тварь издалека, а потом идём добивать, пока та не восстановилась.

— А ты сможешь ей пользоваться? — Паша осматривал чудо техники с лёгким налётом скепсиса.

— Есть ощущение, что да, — ответил я, забираясь на крышу танка. — Я вижу, как она должна работать. Экипаж тут нужен минимальный — водитель, он же стрелок, и человек, что будет снаряды подавать. Пони, справишься?

— Куда я денусь! — обрадовался парень и мигом забрался на крышу рядом со мной.

— Отлично, значит, остальные будут идти рядом и прикрывать наш ход.

Хотел было попросить Пони навесить нам на броню камуфляж с помощью магии природы. Ну, знаете, кусты там, растительность, мох, но внезапно осознал, что в этой ядерной пустоши без единого намёка на травку подобная маскировка лишь привлечёт к себе лишнее внимание. Серый корпус с городской раскраской и так отлично сливался с городскими руинами.

Когда роли были распределены, а план составлен, мы с Пони запрыгнули внутрь. На удивление, после боевых машин, напичканных электронной техникой, внутри этой всяких кнопок, индикаторов и прочей крайне нужной лабуды было по минимуму. Кресло, пульт управления, похожий на обыкновенный геймпад, только раза в три больше, все кнопки подписаны. Жаль только, что письменность в этом мире была не похожа на нашу и выглядела больше как древнеегипетские руны. Разбираться в этом и учить новый язык времени не было, так что будем действовать по старинке — методом тыка.

И метод этот оказался на удивление рабочим. Да, надписи вперемешку с непонятными изображениями не вносили конкретики, но управление оказалось интуитивно понятным. Рычаг коробки передач находился на привычном месте и имел только два положения — вперёд и назад, а педали было всего две