Жрец Хаоса. Книга V - М. Борзых
Столичный храм Ордена буквально утопал в зелено-буром вареве, потому я направил химер туда, как минимум, для того, чтобы захватить в плен кого-то из центрального духовенства Ордена и выпытать подробности происходящего. Тогда у меня появятся весомые доказательства для того, чтобы сравнять с землёй всю их богадельню.
* * *
Андрей Алексеевич приземлился во внутреннем дворе дворца. Охрана тут же среагировала, взяв его в «коробочку».
— Где сейчас императрица? — задал вопрос принц.
— В своём кабинете, — тут же последовал ответ. — Что прикажете делать с химерой?
— Она вернётся к собственному хозяину, — кивнул принц и быстрым шагом пошёл в сторону кабинета матери, размышляя, что ей скажет.
Мысленно перебирая тезисы для собственной речи, принц всё же по дороге заметил движение в одном из боковых коридоров. Кажется, там мелькнула накидка с белой дланью на спине. «Что здесь могли забыть представители Ордена Святой Длани в такое время?» — мелькнула у принца недоумённая мысль, но её тут же вытеснила другая мысль о том, что предстоит предпринять, и о том, как к его идее отнесутся все остальные участники совета.
Дорога от внутреннего двора до кабинета императрицы заняла не больше пяти минут, ведь ближе к полуночи уже коридоры были полупустыми, и все расступались, уступая дорогу принцу.
В кабинет он вошёл без стука, да никто бы и не заметил его появления в связи с тем, что внутри разгорался самый настоящий скандал. Глава службы имперской безопасности Григорий Павлович Савельев, обычно тихий и спокойный человек, не поднимавший зачастую голоса, в этот раз был на грани.
— Ваше Императорское Величество, нужно вводить войска! Столица нас на вилы поднимет, если мы ничего не предпримем! Моих людей не хватает, нужно подключать армию! Только за последние четыре часа мы нашли минимум сто двадцать точек произведения неизвестного ритуала, а вы предлагаете оставить всё как есть и дождаться утра! Это не какой-то нарыв или ушиб, оно само не пройдёт и никак не рассосётся!
Принц отметил, что Савельева как-то странно перекосило, будто он тщательно скрывал отвращение.
— Григорий Павлович, — холодно отреагировала императрица, — прекращайте наводить панику. Ну и что, что сто двадцать точек? В столице полтора миллиона человек. От того, что пропадёт полтысячи или тысяча за ночь, ничего принципиально не изменится. Утром расследуете и найдёте виновных. Я не собираюсь показывать слабость и объявлять военное положение в столице.
Императрица встала со своего места и прошла к окну, взирая на огни ночной столицы.
— В конце концов, кто у нас безопасник: я или вы? Как вы не понимаете и не видите дальше собственного носа? Введение армии будет означать, что мы не справляемся с внутренними проблемами. На нас и так с нашим количеством архимагов уже косятся, и только по счастливой случайности ещё не начали отгрызать у нас кусками территорию. Стоит мне объявить военное положение, и это шаткое равновесие рухнет, как карточный домик.
— Ваше Императорское Величество, — Савельев прижал носовой платок к носу, а когда убрал его, то принц заметил капли крови. — Пока вы пытаетесь сделать хорошую мину при плохой игре на международной арене, вы можете начисто проиграть во внутренней политике, оставив подобное без внимания… Люди должны видеть, что империя и корона что-то делают ради их спокойствия! Люди должны видеть, что их защищают! Люди должны видеть быструю реакцию! Вы понимаете, что утром уже будет поздно⁈ Утром вы можете получить у себя под окнами самое натуральное восстание!
— И что они мне сделают? — фыркнула императрица. — За мной все дворянские роды, за мной армия, в моих рядах множество магов! Что мне сделает самая обычная пустоцветная чернь?
Кроме Савельева, здесь присутствовал министр обороны, а также комендант столицы. И, судя по их взглядам, они были целиком и полностью согласны с Григорием Павловичем. Но императрица твёрдо стояла на своём, и переубедить её на данный момент у них не получалось. Тогда пришлось вмешаться Андрею Алексеевичу.
— Григорий Павлович, карта есть с отметками всех инцидентов?
— Как не быть, Ваше Императорское Высочество! — с долей облегчения в голосе ответил Савельев.
Все присутствующие тут же встали со своих мест, обратив внимание на появление нового действующего лица. На столе перед матерью была разложена карта столицы, где чёрными флажками были отмечены места жертвоприношений. Общая картина по фигуре больше напоминая некую спираль, наподобие улиточной. И центром этой самой спирали, если предположить уменьшение витков, должен был стать как раз-таки Кремль и расположенный вокруг него аристократический квартал.
— Дело дрянь.
Андрей Алексеевич абсолютно спокойно обошёл мать и поднял трубку телефона, набирая по памяти номер Угаровых. Как-то поинтересовался в процессе полёта номером для связи. Вряд ли кто-то из местных мог бы быстро назвать его. В трубке послышались длинные гудки, после чего на той стороне ответил женский голос, подозрительно похожий на княжну Эльзу.
— Княжна, говорит Его Императорское Высочество Андрей Алексеевич. Если у вас есть возможность связаться с братом, сообщите, что гекатомба имеет место быть. Сто двадцать случаев зарегистрированных имеют форму спирали на карте столицы, где самый широкий круг касается предместий и рабочих кварталов, а самый узкий центр относится к Кремлю и дворянским кварталам. Если это ему каким-то образом поможет. Да, и поднимайте щиты на максимум. Подозреваю, скоро рванёт.
На той стороне что-то ответили, и принц опустил трубку телефона, взглянув на мигом притихшую мать и на других участников совещания.
— Значит так, зажигаем пламя Пожарских на центральной башне и объявляем военное положение. Включаем сирену, и пусть все задраиваются в своих домах. Вводим военные части, ближайшие к столице, и прочёсываем каждую улочку, каждый дом. Всех подозрительных в негаторы или усыпляем, а дальше будем разбираться, кто причастен, а кто нет.
— Андрей, ты слишком много на себя берёшь! Пока ещё я императрица! И если ты сейчас это сделаешь, на международной арене мы будем выглядеть не просто бледно — нас порвут! В угоду сиюминутной выгоде ты можешь потерять международный престиж!
— В угоду международному престижу я могу потерять не только столицу, но и жизнь. Трон меня в данной ситуации мало интересует. И да, Григорий Павлович, проследите за тем, чтобы мою матушку
