Демон Жадности. Книга 2 - Юрий Розин

Снаружи доносились приглушенные вопли Яраны, ругань и низкий смех Силара. Я тоже довольно усмехнулся.

В груди билось сердце — не от страха, а от адреналина и той странной, щемящей теплоты, которую оставил короткий поцелуй. Глупость? Возможно. Но чертовски эффективный способ избежать нравоучений.

Я поставил чемодан на стол, раскрыл, залез внутрь и выложил все, что понабрал, отложив реально бесполезное от того, что таким только выглядело.

— Ну что ж, — прошептал я. — Поедим, дорогая?

Спустя полчаса все было кончено. Мусор, не стоящий и полумиллиона золотых, дал мне маны, эквивалентной сорока миллионам. Этого хватило бы, чтобы отодвинуть начало деградации Маски, ее ненасытный голод, который требовал постоянной подпитки, примерно на два месяца и десять дней.

Двенадцать миллионов золотых, если бы я поменял слитки, дали бы еще около двадцати дней. Но, поразмыслив, я решил, что куда выгоднее было бы потратить эти деньги на что-то реально полезное.

Самое главное, что я отложил начало деградации моей силы на период после «Бала Невинности» в Зейсавии. До тех пор можно было придумать что-то еще.

Но у меня был еще и взвод, который надо было тащить за собой, растущим с небывалой для любого Артефактора скоростью. Иначе в том, что я присоединился к Коалиции и стремился продолжать подниматься по карьерной лестнице, не было бы никакого смысла.

Решение было очевидным. Прагматичным. И немного безумным, с точки зрения существа, чья жизнь зависела от золота.

Я сходил к Сирмаку, продал ему весь ненужный хлам за триста тысяч и заказал через него препараты маны, договорившись о снижении комиссии до пяти процентов из-за того, что мы больше не были в розыске. Десятки бутылочек с концентрированной маной для Сказаний, сотни — для Историй.

Плюс реально куча не таких дорогих, но все равно полезных тоников, укрепляющих тело, восстанавливающих мышцы, способствующих большей эффективности тренировок и так далее. Вышло на четыре с половиной миллиона золотых, так что от ста двадцати трех слитков осталось только всемьдесят.

Остаток дня прошел в ожидании и подготовке. Сломанного во время спектакля «Летучего Лиса» Сирмак пообещал отдать знакомым ремонтникам и восстановить до вечера, к тому же времени должны были прийти препараты маны и тоники.

Так что к наступлению темноты мы уже грузились на катер, где нас уже ждали три десятка небольших, но прочных, опечатанных ящиков. Запах лекарственных трав, озона и концентрированной маны витал вокруг них. Четыре и шесть десятых миллиона золотых превратились в фармакологический арсенал.

Я встал за штурвал, ощущая знакомую вибрацию «Лиса» под руками. Навигационные огни Руин Трех Лун оставались позади, погружаясь в вечернюю дымку. Курс был взят на базу тридцать пятой дивизии Коалиции.

###

«Летучий Лис» причалил в доке поздним утром. Пока Силар и пара дежурных матросов начинали выгрузку ящиков с препаратами под неусыпным, но молчаливым взглядом Яраны, я задержал ее у трапа.

— Ярана, — сказал я тихо, но так, чтобы слышно было только ей. Она насторожилась, ее глаза, еще хранящие следы недавней ярости и смущения, стали осторожными. — Подожди с докладом, пожалуйста. Я хочу сначала сам доложить обо всем полковнику, чтобы иметь возможность вступиться за самого себя.

Она нахмурилась, скрестив руки. Форма Коалиции сидела на ней идеально, подчеркивая строгость.

— Ладно, — наконец кивнула она. — Если ты идешь туда сам — то ладно. Но если ты снова провернешь что-то… я тебя сама сдам. Лично. Со всеми неприятными для тебя подробностями.

— Честное слово, — усмехнулся я, хватая прочный кейс, в котором лежали оставшиеся восемь миллионов золотых в компактных слитках высшей пробы. — Присмотри за Силаром. Отведи его на регистрацию в войска и постарайся сделать как-нибудь, чтобы он точно попал в мой взвод.

Я не стал ждать ответа, соскочив на доски дока и поспешив к кабинету Вейгарда. Пришлось подождать где-то час, пока он закончит совещание, но так было лучше, чем потом просто ждать разноса на основании отчета Яраны.

Я постучал. Голос из-за двери, низкий и усталый, разрешил войти. Увидев меня, его брови медленно поползли вверх. В глазах — не гнев, а скорее тяжелое предчувствие.

— Марион. — Он отложил рапорт. — Отпуск закончился? Или ты просто заглянул доложить, что сжег пол-Исхаки?

— Закончился, господин полковник, — ответил я. — И сжигать ничего не пришлось. Хотя… — я позволил себе легкую улыбку, — некоторые объекты пострадали. Морально.

— Говори, — Вейгард откинулся в кресле, сложив руки на животе. Его взгляд был тяжел, как пресс. — Кратко. Ясно.

Подробный рассказ обо всем произошедшем занял где-то полчаса. Наконец, я замолчал. Вейгард не двигался. Он сидел, уставившись на меня. Его руки все так же лежали на животе, но пальцы были белыми от напряжения. Лицо стало каменным, лишь в глазах, обычно холодных и оценивающих, бушевал настоящий шторм.

Шок. Недоверие. Глубокое, ошеломляющее понимание масштаба произошедшего. За две недели. Одним человеком.

Он медленно поднял руку, потер переносицу. Потом опустил ее и уставился на кейс с восемью миллионами золотых, который я продолжал держать в руке, как на самое нелепое и страшное доказательство моих слов.

Тишина длилась целую вечность. Минуту. Может, две. Вейгард дышал медленно, глубоко, словно пытаясь переварить неперевариваемое. Наконец, его губы шевельнулись.

Он не закричал. Не выругался. Его голос, когда он заговорил, был тихим, хриплым и абсолютно лишенным эмоций — что было страшнее любой ярости.

— Скрытая навигационная Хроника. Тайник. Артефактор Предания. Скрытый дневник Зарога с конфиденциальной информацией. Аукцион рабов. Нападение на гостя и похищение раба. Убийство троих Хроник. Прорыв на ранг Хроники благодаря неведомому артефакту, слившемуся с твоим телом. Очередная сделка сначала с главой ячейки «Непроглядной Ночи», потом с управляющим «Бала Невинности». Постановочная смерть. Клятва неизвестной организации. Двенадцать миллионов авансом.

Он перечислял пункты, как читал бы смертный приговор. Каждое слово падало в тишину кабинета с весом гири. Его взгляд поднялся с кейса и впился в меня.

В этих глазах не было уже шока. Было нечто худшее: полное, леденящее осознание того, какого джинна выпустили из бутылки, назвав его «Особым активом».

— Марион, — произнес он наконец, и в его голосе прозвучала усталость всей вселенной. — Ты… ты просто… адское дитя хаоса в мундире лейтенанта.

Полковник Вейгард начал угрожающе подниматься из-за стола. Я не отступил. Не дрогнул. Вместо этого щелкнул застежками кейса. Крышка откинулась, обнажив аккуратные ряды