Архитектор душ - Александр Вольт
В комнате повисла тишина.
— Надеюсь, мы поняли друг друга.
Я сел за стол и снова открыл почту, разворачивая окно с заявками на весь экран, чтобы все присутствующие могли его видеть. Девять обращений. Я молча пробежался по заголовкам.
Два — «тела без видимых признаков насильственной смерти», найденные в заброшенном здании у старой железной дороги. Предположительно, бездомные, замерзшие или отравившиеся паленой водкой.
Еще два — передозировка, тела обнаружены в одном из притонов в портовом районе. Классика. Остальные пять были разбросаны по всему городу, словно случайные кляксы на карте: пожилой мужчина, умерший в своей квартире на окраине; несчастный случай на стройке в новом квартале; еще один утопленник, на этот раз в пруду городского парка; женщина, упавшая с лестницы в собственном доме; и, наконец, что-то совсем неясное с пометкой «требуется срочное освидетельствование» из дорогого отеля в центре.
Я нахмурился, инстинктивно пролистывая историю заявок в CRM-системе. Такое количество обращений за одну ночь было не просто редкостью — это было аномалией. Последний раз подобный аврал случился в прошлом году сразу после новогодних праздников. Десять вызовов. Но тогда все было объяснимо: обилие алкоголя, морозы, неосторожное обращение с пиротехникой, бытовые ссоры, переросшие в поножовщину. А сейчас? Обычный, ничем не примечательный вторник. Что, черт возьми, происходит в этом городе?
Я открыл «ИмперКарты» и начал быстро раскидывать адреса, группируя их по районам. Стройка и отель в центре. Притон и бездомные в портовой зоне. Утопленник, падение с лестницы и старик в спальных районах. Я выстроил три оптимальных логистических маршрута, чтобы мои помощники не наматывали лишние километры, а затем быстро распределил задачи в системе, назначив на каждую по одному исполнителю.
— Итак, — огласил я, отрываясь от монитора и поворачиваясь к ним. — В системе у вас появились задачи. Я распределил дела по секторам, чтобы вы не ездили без толку из одного края города в другой. С адресами и всей первичной информацией можете ознакомиться там же.
Через пятнадцать минут кабинет опустел. Лизавета, Андрей и Игорь, получив на руки казенные планшеты для фотофиксации и разошлись по своим делам, оставив нас втроем.
В тишине, нарушаемой лишь шелестом страниц, я открыл почту и тут же увидел новое письмо. Уведомление от канцелярии пристава. «Заявления Бенуа А. О. и Морозовой Л. А. рассмотрены и утверждены». Отлично. Одна проблема с плеч долой.
Я встал и подошел к стеллажу, где вчера мои помощники оставили рассортированные папки. Просто ради интереса, чтобы убедиться, что мой нагоняй возымел хоть какой-то эффект.
Я вытащил несколько папок из стопки Игоря, проверил нумерацию и даты. Все было идеально. Затем из стопки Андрея. То же самое. Они не просто сделали вид, что работают, они действительно навели порядок.
Остаток дня проходил в рутине. Я разбирал завалы на своем столе, вникая в финансовые отчеты и старые дела, которые Громов так небрежно вел. Девушки, сидя напротив, продолжали изучать устав, изредка тихо перешептываясь и делая пометки.
На экране моноблока я видел, как в CRM-системе постепенно появляются комментарии от моих подчиненных: «Прибыл на место», «Осмотр завершен», «Тело направлено в прозекторскую». Новый механизм, запущенный мной сегодня утром, пусть и со скрипом, но работал.
Удивительным еще было то, что эта система была внедрена явно давно, но почему-то никто ей толком не пользовался, хотя инструмент очень удобный.
Было уже около трех часов дня, когда тишину кабинета нарушил резкий, настойчивый сигнал нового уведомления, перекрывший все остальные.
На экране жирными красными буквами, набранными капсом, горело сообщение:
«СРОЧНО!!! ТРЕБУЕТСЯ КОРОНЕРЪ ГРОМОВ!!!»
Я открыл его. Краткое описание: «Обнаружено тело, предположительно суицид». Но внимание привлекла фотография, сделанная наспех кем-то из полицейских. Повешенный мужчина в помещении, похожем на старый склад или ангар. Но дело было не в этом. А в том, во что он был одет.
Это была странная форма. Темно-серая, без знаков различия, но скроенная явно по-военному, с множеством тактических карманов и ремней. Не армия. Не полиция. Что-то другое, больше похожее на форму бойца из какой-нибудь частной военной компании.
Мой взгляд опустился ниже, на строку с адресом. Окраина города. Небольшой район, который, судя по карте, раньше был отдельным городком и носил очень странное, нездешнее название — «Реван-Шоль».
— Собирайтесь, — сказал я девушкам, закрывая уведомление. — У нас срочный вызов.
— Что там, что там? — тут же оживилась Алиса, откладывая в сторону свой экземпляр устава. Написанную на лице скуку тут же, как рукой сняло.
— Не поверишь, труп, — ответил я, вставая из-за стола.
— Ну так не интересно! Можно конкретнее?
— Алиса, приедем и посмотришь, — вмешалась Лидия, закрывая свою книгу. — Если тебе так интересно, то воспринимай это как подарок, который ты ждешь и не знаешь, что там.
— Верно, — согласился я с Лидией. — Хорошо подмечено. А теперь собирайтесь.
Я достал телефон и набрал номер Аркадия Петровича, попросив его подъехать к главному входу. Не хотелось мне щеголять перед коллегами и прохожими на новом, и не самом дешевом седане.
Статус статусом, но на работе в данный момент лучше быть на рабочей машине. Меня и так половина города недолюбливает, а показывать им, как я тут, как говорится, «поднял бабла», мне вообще не хотелось.
Мы дождались Петровича у ворот. Молча сев в машину, мы тронулись в путь.
По мере того как мы отъезжали от центра, респектабельные фасады сменялись унылыми промышленными постройками, а затем и вовсе начался район, которого я еще не видел.
Дома здесь были старыми, многие заброшены. Облезлые стены, покрытые слоями облупившейся краски, ржавые вывески с дореформенными буквами, выбитые окна, заколоченные досками.
В самой архитектуре было что-то чужое, нездешнее, словно этот кусок города когда-то жил по своим, совершенно иным законам. Реван-Шоль. Название вертелось на языке, но мозг никак не мог вспомнить, что конкретно тут произошло.
Микроавтобус затормозил у большого заброшенного склада из рифленого железа. Желтая полицейская лента, натянутая между двумя столбами, лениво трепыхалась на ветру, отгораживая место происшествия.
Мы вышли.
У оцепления нас ждали двое. Они были настолько разными, что это сразу бросалось в глаза.
Первый — мужчина лет сорока, с лицом, которое, казалось, пережило все возможные проблемы в жизни и смирилось с ними. На нем была мятая форма, которая висела мешком, словно на размер больше чем нужно. Небритое лицо, на котором застыло такое выражение, что я даже затруднялся его описать — смесь трагедии, незаданного вопроса и отчаянной попытки выглядеть крутым одновременно.
