Шарлатан IV (СИ) - Номен Квинтус
— То я от удивления в обморок упаду и вставать из него до весны не буду.
— Даже не думай, тебе еще перед Наташей отчитываться. Ты мне бумаги все, что хотел, принес? Тогда… время вышло, вали отсюда и не мешай серьезным людям работать. Тебя, если что, по какому номеру ловить?
Сам я, конечно, в Лейпциг не поехал, да и кто бы меня за границу бы пустил с моими-то допусками? Опять же: жена учится, ее оставлять одну дома, а самому развлекаться как-то некузяво. Но мне все же было очень интересно, как на выставке дела обстоят и поэтому отправившиеся туда музыканты мне каждый вечер звонили и докладывали о том, что происходит. Из представительства Минместпрома при ярмарке звонили (Зинаида Михайловна специально выделила средства для международных звонков), и звонили не только мне. Потому что дела там происходили очень интересные.
На ярмарку мы отправили почти два десятка разных элетрогитар, включая три басовки. А остальные были действительно разными: со сквозным грифом и «приставным», на винтах, формы совершенно различной, от классической до корпуса в форме бычьего черепа (это я вспомнил сибирскую группу Otyken из моего прошлого будущего), большинство гитар были представлены с вариантах с тремоло-рычагом и без него, ну и раскрашены они были весьма разнообразно. Но если только на раскраску смотреть, то «обычных» гитар туда уже за сотню музыканты взяли, и они там пятью составами давали концерты буквально с открытия ярмарочного дня и до его завершения, так что получалось (поначалу) по пять концертов в день. Именно поначалу: уже на третий день ярмарки местный концертный зал договорился, что концерты там будут даваться, причем не «коротенькие», как на ярмарке, а «полнометражные» — что само по себе приносило стране (и музыкантам тоже) приличную копеечку.
Вся музыка, которую наши музыканты на этих концертах исполняли, была предварительно записана на пластинки, и специально для ярмарки в Ветлуге на местной фабрике наштамповали пять тысяч экземпляров с «немецкими» этикетками. Правда, немецкого там было только название: Elektroklassiker Band 1, но все эти пластинки посетители ярмарки раскупили на второй день. Так что на третий день пластинок в сувенирном ларьке советского павильона уже не осталось, зато снова они там появились уже на четвертый день: их в Лейпциг из Ветлуги самолетом доставили. Раз доставили, два доставили… а затем германская фирма (государственная), торгующая всякой музыкой, заказала (и сразу оплатила) партию в пятьдесят тысяч. Но это было только началом…
Немцы подписали контракт на поставку почти двадцати пяти тысяч обычных гитар, тысячи четырехструнных бас-гитар и двух сотен пятиструнок. Причем все гитары (которые сами по себе были не очень-то дешевыми) они с усилителями и мониторами в том же количестве заказали. Точнее, под обычные гитары они заказали относительно простенькие комбики, а вот для бас-гитар они решили взять именно «концертные комплекты», которые вообще каких-то невероятных денег стоили.
Еще был подписан контракт на две сотни электроскрипок, но это тоже, по моему скромному мнению, было «очень много» — потому что цена этих незатейливых изделий вообще в небеса улетала. То есть сама-то скрипка стоила денег вполне вменяемых, но без «сопутствующей электроники» она никому и даром нужна не была. Все же звук у нее получался очень невыразительный — но это если ее в обычный усилитель втыкать. А те парни, которые по моему заказу делали именно электроскрипку, к делу подошли ответственно и с фантазией: на звукосниматель поставили фильтр, который прилично обертона (вместе с помехами, естественно) резал, зато в усилитель воткнули схему уж вовсе невероятную. Они сначала взяли скрипку обычную, звук от нее на осциллографе внимательно изучили, а затем в выходной усилитель добавили очень интересную фичу. Так как на вход шел практически чистый основной тон, они с помощью делителей частоты его резали на вторую, третью и все остальные кратные гармоники вплоть до двенадцатой (пропуская пятую, седьмую и одиннадцатую, так как там уже делители получались слишком сложными и они их просто сделать не успели) и добавляли обертона пропорционально тому, как они в деревянной скрипке возникали. И звук получался очень даже приличный, вот только усилитель этот даже при массовом производстве должен был влететь тысяч так за семь рублей. Плюс еще и монитор за три тысячи: недешевеньким получился инструмент. Но если даже у нас, в, так сказать, демо-туре все затраты успели отбиться, то уж профессиональные музыканты точно раскошелятся.
Причем раскошелятся они, в чем я уже не сомневался, быстро и радостно. Мне Виталик, вернувшись из Лейпцига, рассказал забавную историю о том, что американцы на ярмарку тоже приехали и, среди прочих экспонентов, приехали представители компании Фендер. Которые — для демонстрационных целей, понятно — привезли с собой какую-то американскую группу. И вот после одного их концертов на выставке американец из этой группы подошел к нашим музыкантам и попросил продать им нашу бас-гитару четырехструнную. Причем предложил за нее сразу отдать тысячу долларов.
— Я ему сказал, что гитару мы продать, конечно, можем, просто стоит она все же тысячу двести. Но, сказал, ему она вообще не нужна, потому что он ее на концертах своих использовать не сможет без нашего же усилителя и монитора, которые уже пять тысяч стоят. Парень не поверил, мы с ним пошли в его экспозицию, там он гитару в свой усилитель воткнул, а затем попросил ему только наш усилитель продать.
— И?
— А я ему сказал, что даже с нашим усилителем его Фендер будет звучать как кусок дерьма. Мы с его гитарой к нам обратно зашли, он послушал свой уже звук через наш усилитель и говорит: получается, что я вам должен шесть двести, когда деньги принести? До завтра вы подождать можете?
— Ты продал все за шесть-двести? Ну ты и спекулянт!
— Обижаешь: я не спекулянт, а, как ты сам сказал, рекламное лицо, вот, — Виталя широко улыбнулся. — Парень он хороший, и бас-гитарист не хуже Оли Каверзиной, мы потом с ним много о чем говорили. В общем, он заказал — как частое лицо заказал — десять четырехструнок, четыре пятиструнки — эти уже по две тысячи долларов, и четырнадцать усилителе с мониторами: у нас в Германии просто больше не было. Он-то в этой группой американской только на ярмарку приехал, а вообще-то он сам по себе… сказал, что такие гитары многие из его приятелей себе взять захотят. И я его свел с представителем местпрома на ярмарке, они там вроде о дальнейшей торговле договаривались, только я не знаю, чем дело закончилось…
По результатам ярмарки мне еще Зинаида Михайловна много интересного рассказала, причем специально ко мне в Перевоз для этого заехав:
— Ну чего, настоящий потомок кроманьонцев, дела наши… ваши идут очень даже неплохо. Пункт первый: мы закупили для твоей балалаечной фабрики двести кубометров выдержанного канадского клена.
— Приятно это слышать.
— Это только начало приятности. Немцы выцыганили двадцатипроцентную скидку на эти твои двурогие гитары…
— А вот это плохо, они же теперь нам в убыток пойдут.
— Не пойдет, за это они на все деньги с такой же скидкой до зимы поставят оборудование для дублера Ворсменского турбинного, ты же хотел второй такой же завод у следующему лету запустить?
— Ну… тогда нормально.
— Поговори мне еще! На выручку с контракта с австрийцами наши там приобрели оборудования для завода силовых трансформаторов: ими мы за полтора года все нужды областной малой генерации закроем. Правда, для ЛЭП на сто киловольт мы их делать не сможем, но там-то всего пара десятков потребуется, как-нибудь в Союзе заказы разместим. Да, наш культторг уже денег за гитары твои перевел Наташе достаточно, чтобы она все твои расходы тайные прикрыла, уже баланс у нее сошелся. И на пластинках мы уже заработали достаточно, чтобы фонд твоих хотелок снова наполняться стал. А вот насчет водохранилища на откосе пока проблемы.
— Какие⁈
